Зато мы были первыми

• Текст:Владимир Кричевский
  7 апреля 2025
• Добавить в кабинетДобавлено в кабинет

Да, так оно и есть. Россия — это, оказывается, ИНХУК, ВХУТЕМАС и ряд имен: Кандинский, Малевич, Татлин, Родченко, Гинзбург, Лисицкий, Эйзенштейн и, на первом месте, Маяковский. Текст брошюры открывается его строками. С сильным типографическим акцентом дано нечто знакомое: «Улицы наши кисти. Площади наши палитры». Однажды я и сам приложил руку к «заезживанию» этой цитаты. Но сколь неистребимо значима она для нас, раз уж востребована купающейся в дизайне Голландией.

Германия — это, конечно, Баухауз. Снова назван Кандинский. За ним — Шлеммер, Мохой-Надь, Гропиус.

И, наконец, Гаага. Это то место, которое, по мнению инициативной группы «Хорошая форма», уготовано для института графического дизайна — недостающего звена в структуре национальной и, как не без оснований уповают голландцы, мировой культуры.

Если смотреть на вещи глазами голландского дизайнера, то всю цепочку из трех географических названий можно интерпретировать так: первый животворный импульс исходил от нас, Германия придала новому движению целенаправленность и основательность, Гаага — знак страны, где хранят и раздувают огонь 20-х. Или: графический дизайн родился вместе с авангардом, а авангард родился в России. 

Такая схема просматривается во многом, что пишут и делают голландские дизайнеры, архитекторы, историки искусств. Однако в завершающей главе брошюры, данной для всего мира на английском, и Россия, и Германия, а вместе с ними и авангард, неожиданно отходят на второй план. Главный довод в пользу создания института звучит так:

«Возможно, Нидерланды представляют собой уникальный пример дисбаланса между литературой и богатством искусства и графики. Вот уже 400 лет как голландцы выступают в роли визуальных коммуникаторов. Начиная с мастеров, отличившихся в живописи маслом, и кончая творчеством Ван Гога, Эсхера, Зварта и дизайнеров-графиков последних десятилетий, Голландия неизменно «мыслит визуально». Ее литература, наоборот, очень скромна. Возьмем англосаксонский мир. «Несколько» художников, из которых разве что «пара» может претендовать на звание великих. Но какая литература! Великое множество прекрасных прозаических и поэтических произведений. При всей жесткости этого сравнения, в нем больше грана истины. Вывод? Исторический вклад Голландии в визуальную культуру таков, что не может быть и речи о создании всемирно значимого института графического дизайна в другой стране».

И все же документ основывается на реалиях, более близких и к нашему времени, и к графической проблематике.

Во вводных главах отмечен вклад Пита Зварта, пионера профессии дизайнера-графика; Жана Франсуа ван Руайена, «фанатика шрифта и адепта Морриса», генерального секретаря национального ведомства связи, ставшего в довоенное время олицетворением поддержки дизайна со стороны государства; «Стиля» как движения, сформировавшего новый художественный язык; наконец, Герарда Кильяна и Паула Схейтемы, основателей факультета рекламы в Академии изобразительных искусств в Гааге, способствовавшего (с 1930 года) распространению конструктивистских идей по стране. Данные исторического экскурса словно подчеркивают, что для развития дизайна, кроме мастеров-новаторов и их же самих в роли педагогов, нужны еще проникновенные заказчики и художественные идеи, способные послужить мостом между чистым и прикладным искусством.

Издание брошюры «Россия, Германия, Гаага», как и создание инициативной группы, явилось реакцией дизайнеров-графиков на концептуальную ноту Министерства здравоохранения, народного благосостояния и культуры Нидерландов, посвященную перспективам развития дизайна в стране. Содержательным ядром этой брошюры (физического ядра, как видите, нет) служит беседа за квадратным столом, состоявшаяся в конце 1990 года, спустя несколько месяцев с момента опубликования правительственной ноты. Каждый из четырех участников беседы (трое из них — члены инициативной группы) обосновал претензии Голландии на мировое лидерство в профессии графического дизайнера.

Так, Г. Думбар, руководитель крупной гаагской студии, поставил графический дизайн в один ряд с национальной гидротехникой и сельским хозяйством и в связи с этим посетовал на несообразно слабое участие страны в экспорте графики. Для сравнения он задел английских графиков, действующих по всему миру, но — с «постыдно негодными результатами». Похоже, что англо-голландское соперничество, начавшееся когда-то на морях, все еще продолжается.

X. ван Харен, декан факультета искусства и архитектуры Роттердамской высшей школы, говорил о значении культуры вообще, об особой роли графического дизайна в культуре и о достижениях Голландии в дизайне, обслуживающем именно культурную сферу.

Р. Д. Е. Оксенар, директор службы «Искусство и дизайн ПТТ» (национального ведомства связи) усомнился в допустимости объединения промышленного и графического дизайна под крышей одного института. Правительственная нота, по его мнению, имела в виду единый институт и, как сочли другие участники беседы, оставила графический дизайн в тени.

Й. ван дер Торн Фрейтхофф, нынешний директор «Тотал дизайна», констатировал, что в стране начинает появляться слабый дизайн — вследствие отсутствия должной критики. Назвав дизайнеров приспособленцами, он обратил внимание на ответственность тех, кто их приспосабливает: «Видимо, нужен еще и институт клиентов дизайнеров-графиков».

В ходе обсуждения профессиональных проблем, из коих главной оказалась все же проблема процветания профессии, участники беседы подтвердили необходимость создания своего института, «института критической саморефлексии», как выразился Оксенар.

Согласно выводам инициативной группы, институт должен заниматься устройством периодических выставок (в параллель с «Документой», выставкой изобразительного искусства в Касселе); пропагандой профессии на национальном и международном уровне; обсуждением правительственных программ развития графического дизайна; формированием банка данных для нужд коммерции и профессионального образования; организацией исследований по технологии, истории и другим аспектам графического дизайна; консультированием предприятий и учреждений культуры; выявлением высших профессиональных достижений; подготовкой конкурсов; проведением летних занятий со студентами и профессионалами; издательской деятельностью. На все это, включая библиотеку, магазин и дизайн-кафе, институту нужно 3000 кв.м.

Вопрос о местонахождении института, кажется, предрешен. Город, в котором обосновались Музей книги, Литературный музей, Музей ПТТ, Королевская библиотека и Государственное издательство (которое вправе гордиться дизайном своих изданий), — все это, считают инициаторы, говорит в пользу Гааги. 

Брошюра напоминает и о других учреждениях, без сотрудничества с которыми институту не обойтись. Вокруг зияющей дыры разбросаны примечания, относящиеся к тому, что у дизайнеров-графиков уже есть. В частности, упомянуты Ассоциация нидерландских дизайнеров (так именуется сообщество графиков), Икограда, Клубы голландских иллюстраторов и художественных редакторов, Королевский союз полиграфических предприятий. Особо отмечен Лондонский музей дизайна. О его активности не без обиды сказано: «С того момента, как графический дизайн ПТТ оказался там на видном месте, Голландцы стоят в очереди в кассу музея». Бедные голландцы!

Предложения инициативной группы детализированы вплоть до точки на плане города. Весь последний разворот брошюры занят фрагментом карты Гааги. Как не трудно догадаться, гипотетическая позиция института пришлась на изъятую часть брошюры. Ведь пока еще «у профессии нет реального физического сердца».

Брошюра крыта картонной обложкой с загнутыми внутрь клапанами. Но несмотря на это, она ведет себя в руках, как желе. Метафора недостающего звена выражена не только зрительно, но и вещественно-осязательно: тело книги лишено именно той части, которая придает ей механическую прочность.

Но и это еще не все. Брошюра распространялась упакованной вместе с пустотой в оранжевую (патриотического цвета) кальку. Безжалостная высечка отняла у книги маленькую историю голландского графического дизайна в иллюстрациях. Образовавшаяся книжечка не имела права находиться внутри пакета, так как она трактована именно как другая книга. Она и называется неуловимо, но существенно иначе: «Гаага, Россия, Германия».

Rusland Duitsland Den Haag: enkele gedachten over een Nederlands Instituut voor Vormgeving. Initiatiefgroep Goede Vormen, Den Haag, 1991.

Текст: Ханс Парс.

Дизайн: Франс ван Маурик.

Формат брошюры: 22X27 см. Заголовок, подзаголовок и фон фотографии отпечатаны светлыми кроющими красками. Слово Duitsland продолжается на клапане обложки. Заголовок отсеченной книжечки дан на последней странице обложке. Титульного листа у книги нет.