Вопрос времени и места

• Текст:Ульяна Яковлева
  12 мая 2017
• Добавить в кабинетДобавлено в кабинет

Почему быть молодым архитектором круто / Только ли возраст делает архитектора молодым?

Аня Андронова (А.А.) — В Бартлетте, где мы сейчас учимся с Алисой, образовательная система построена на юнитах — группах студентов, каждую из которых ведет один преподаватель. Когда я хотела поступить на 24 юнит, то была уверена в том, что его куратор — очень молодая женщина-архитектор. И каково же было мое удивление, когда я узнала, что она была еще ученицей Питера Кука и учителем Рикардо де Остоса, который сейчас преподает у Алисы. Эта женщина, можно сказать, находится на переднем крае архитектуры, она изучает виртуальную реальность и то, как она будет влиять на восприятие пространства. Все это открылось для архитекторов только в последние 20 лет, но она совершенно не отстает от современных тенденций. И выглядит очень молодо. Я считаю, что однозначных возрастных рамок нет.

Алиса Силантьева (А.С.) — Думаю, возрастные рамки зависят от страны и тех условий, в которые попал человек. В нашей стране в определении молодого архитектора возрастные ограничения все-таки существуют. Потому что у нас был Советский Союз (с его огромным сопротивлением) — целый отдельный период истории, который нужно переварить и принять по-новому, а не делать то, что ты делал 100 лет назад. Может быть, такая ситуация когда-то коснется и нас: все перевернется, а мы будем держаться за свои верования... На мой взгляд, возрастные рамки молодого архитектора зависят также и от направления. Питер Кук, конечно, молод душой, но у него отсутствуют некоторые важные для современной архитектуры способности и умения. Например, он мало знаком с 3D-моделированием, которое сейчас является одним из основных направлений развития архитектурного проектирования (все отрисовать невозможно). 

Алиса Силантьева. Автор фото: Ахтямов И. И

Хотя, должно быть, не совсем верно применять к направлению такие оценочные категории, как «актуальное» или «устаревшее». Все меняется и проходит свои циклы, и каждое поколение развивается в рамках привычного для него пути. Это хорошо видно в архитектурной школе. Например, есть профессора, которые не умеют пользоваться 3D-программами, и оперируют этим словесно. Зато они очень хорошо понимают всю подноготную архитектурного процесса, потому что участвуют в нем уже с давнего времени. У молодого поколения лучше развиты другие способности.

А.А. — Например, Егор Орлов, занимающийся изучением спекулятивной архитектуры, предлагает использовать культурные коды, близкие именно нашему поколению (интернет-мемы, комиксы), и включать в свою речь соответствующую лексику. Комиксы, может, относятся еще к 1960-м, а все, что связано с интернетом, активно используется молодыми архитекторами сейчас и считывается молодежью.

А.С. — Вопрос языка общения очень важен, потому что если архитектор старого поколения хочет понять архитектора молодого, ему придется изучить и понять его язык.

«Город-гибрид. Растущий ландшафт», автор: Алиса Силантьева. Курсовая работа, студия TIArch, КГАСУ. Руководители: Ахтямов И. И., Ахтямова Р.Х. — 2014

А.А. — Мне кажется, что готовность меняться, принимать чужие языки — это и есть пластичность, свойственная молодости, когда человек еще не сформировал собственную устойчивую позицию, которую он больше не хочет менять. Осознавая свой взгляд на мир, человек постепенно костенеет (это естественно происходит и с телом, и с душой). Но ты ведь когда-то должен прийти к чему-то своему. Если будешь все время метаться, то останешься вечно молодым архитектором и так и не станешь зрелым мастером.

А.С. — Но нужно ли следовать чему-то одному? Естественно, что ты движешься в каком-то направлении, но есть профессора, которые десять лет занимались чем-то одним, а потом внезапно приходят к совершенно другому. Они развиваются, им свойственна гибкость, поэтому они остаются модными.

И все-таки разность языков старого и молодого поколений становится причиной ограничений в их диалоге. Ведь мы растем уже в другой культурной среде. А способности архитектора и степень его влияния на мир зависит также от того, насколько у него много связей, профессор он или не профессор…

«Медиа Лекарство. Пространство атмосферы» — проект медиатеки в Казани, автор: Алиса Силантьева. Курсовая работа, студия TIArch, КГАСУ. Руководители: Ахтямов И. И., Ахтямова Р.Х. — 2015

Молодым архитектором быть круто! Почему? Недавно Одиль Декк на своей лекции сказала, что сама хотела бы пойти в архитектурную школу, потому что сейчас в школах творится то, что будет формировать весь ХХI век, мы, молодые архитекторы, своими руками конструируем архитектуру будущего. Это самая мотивирующая фраза за последнее время, ведь это мы формируем наше будущее, и все впереди открыто для нас.

Кем вы видите себя в будущем / По какой траектории желаете развиваться дальше?

А.С. — Мое ближайшее будущее — после учебы в Бартлетте возвратиться в Россию и работать по программе в течение трех лет. И то, куда я устроюсь работать, зависит от условия эффективности применения моих умений, потому что, возвращаясь из такой школы на родину, в практической среде будет довольно сложно найти им применение, что очень грустно. Школа рассчитана на глобальный рынок, а у нас рынок очень локальный. И я думаю, что я могла бы заняться преподаванием, потому что так можно развиваться личностно и не терять свои возможности. Я пока так представляю себе свое будущее. Конечно, если будет возможность практической деятельности, которая не будет останавливать, я бы в ней согласилась поучаствовать. Вообще, думаю, что мои способности могут уйти намного дальше — я бы хотела в это верить. 

Анна Андронова. Автор фото: Ахтямов И. И.

А.А. — На мой взгляд, работа в большой студии — это естественная ступень развития архитектора.

А.С. — Да, здесь ты имеешь возможность наблюдать весь процесс строительства. Но в студии есть и свои минусы. Не все мои одногрупники после окончания университета хотят работать архитекторами, а идут в анимационные, ювелирные и другие индустрии, где тоже нужны навыки 3D-моделирования. Быть может, такой побег от профессии происходит потому, что молодому архитектору хочется развиваться самостоятельно, а в студии ему становится скучно. Любое бюро требует особых стремлений и умений, но, как правило, после работы на кого-то многие хотят начать свою практику.

В развитии архитектора также важное значение имеют интернациональные связи, на которых все и держится. Сейчас мы знаем Си Джей Лима, Рикардо и некоторых других зарубежных архитекторов. Осталось познакомиться с Питером Куком.

А.А. — И мы знаем не только представителей старшего поколения, но и молодых архитекторов.

А.С. — С которыми, хочется верить, мы будем потом работать вместе, кооперироваться.

«Аэроценоз» — проектная концепция воздушной трассы в Гонконге [ГКА], автор: Анна Андронова; курсовая работа, студия TIArch, КГАСУ; руководители: Ахтямов И. И., Ахтямова Р.Х. — 2016

А.А. — Нас очень вдохновляют женщины-архитекторы, которые читают нам лекции: Одиль Декк и Фаршид Муссави. Они ведут собственную практику и одновременно занимаются образовательной деятельностью, что является, по их словам, самым оптимальным сочетанием. Занимаясь со студентами, они впитывают новые веяния, узнают новые языки (отчего их языки не устаревают), а своя практика служит для реализации их как архитекторов.

А.А. — То, что происходило в Казани, до сих пор отзывается во мне. Мы по-прежнему общаемся с нашими преподавателями в социальных сетях, узнаем новости, например, о том, что у нас строится «Буфет» (новое архитектурно-образовательное пространство, открытое на территории КГАСУ по инициативе преподавателей Ильнара и Резеды Ахтямовых — прим. ред.), что наши бакалавры делают проект для Китая, магистры разрабатывают интересные градостроительные концепции. И очень интересно, как они будут развиваться дальше. Каждое новое поколение для преподавателя становится лучше, потому что сам преподаватель растет со своими студентами, и когда смотришь на проекты бакалавров, кажется, что они будут еще лучше, чем мы.

Коллаж «Профессии будущего: наносадовник», автор: Анна Андронова. Курсовая работа, студия TIArch, КГАСУ. Руководители: Ахтямов И. И., Ахтямова Р.Х. — 2015

А.С. — Но являются ли они нашими авторитетами (если говорить об архитектурном подходе)? Находясь в новой школе, мы автоматически переключаемся на других преподавателей, начинаем двигаться в других направлениях. На самом деле, если сравнивать работы, которые мы делали в Казани, и проекты, созданные в Бартлетте, то первые, на мой взгляд, были более интересными и продуманными в пространственном плане. Но в Лондоне своя специфика и свое направление.

А.А. — Я хотела бы рассказать одну историю, которая показывает различие школы Бартлетт и нашей российской архитектурной школы. Когда перед поступлением я показала свое портфолио с ручной графикой в 24 юните, все пришли в восторг, потому что там редко видят настолько кропотливо сделанные работы. Более того, сейчас упор практически везде идет на цифровые технологии. Российская архитектурная школа здесь считается очень сильной в плане рисунка. Однако руководитель 10 юнита, после просмотра моих работ, сказал: «Мне не важно, как вы рисуете». Потому что он видел, что за всем этим стоит.