В предреволюционном тупике

• Текст:Алексей Григорьевич Чиняков
  15 декабря 2025
• Добавить в кабинетДобавлено в кабинет

«Не было подлинной радости в творческом труде до революции»,— с горечью вспоминал впоследствии В. А. Веснин. Одни архитекторы состояли на службе в строительно-технических конторах, угодливо выполнивших любой заказ, другие работали в губернских правлениях и выпускали один штампованный проект за другим…

Однако важно отметить, что даже в ранних работах Весниных, довольно типичных для своего времени, уже обнаруживаются некоторые черты, свидетельствующие о постепенном формировании своеобразного творческого почерка. Это есть и в доме Носенкова, и в проекте дома-особняка Н. Л. Тарасова, 1910 г., а также в некоторых неосуществленных конкурсных проектах, где не нужно было считаться с вкусами заказчика. Например, в проекте здания Русского национального музея 1913 г. с его простой и одновременно величественной монументальностью или в проекте Торговых рядов для Нижнего Новгорода, 1914 г., со сплошь застекленными тремя этажами аркад.

На общем фоне широко распространенного в то время эклектизма в архитектуре, назойливой вычурности декоративного убранства фасадом работы Весниных заметно выделяются благородной сдержанностью, лаконизмом и выразительностью немногих, но хорошо прорисованных и умело скомпонованных деталей. Для отдельных работ молодого творческого коллектива характерны большая профессиональная культура, стремление к ясной архитектурной композиции, отвращение к эклектической мешанине или к ученическому копированию классических образцов. Все более заметными становится настойчивые попытки внести нечто новое, современное в традиционный архитектурный облик доходных домов.

В этом отношении особенно интересны неосуществленные проекты крупных доходных домов в Москве — братьев Берг на Пречистенке (1912 г.) и дома Ролла на Сретенке (1913 г.), из которых последний включал в себя шестиэтажную гостиницу и торговый пассаж. В этом проекте интересна довольно простая, но своеобразная объемная композиции, смелое введение больших застекленных поверхностей фасадов — выступающих из плоскости стены эркеров гостиницы и сплошных зеркальных витрин пассажа с плавными кривыми застекленных углов. Здесь используются новые архитектурно-композиционные возможности, которые представляет конструктивная система железобетонного каркаса, скрытого под наружной каменной облицовкой здания.

На общем фоне господства безвкусной эклектичной архитектуры того времени обращение некоторых талантливых мастеров к использованию в своих проектах и постройках исторических архитектурных стилей прошлых лет, например ампира, воспринималось тогда как явление прогрессивное. Уместно заметить, что это направление в архитектуре, получившее название неоклассицизма, в сущности свидетельствовало об отсутствии живого, вдохновляющего стимула в настоящем, в окружающей действительности. Это было наглядным подтверждением того, что русская предреволюционная архитектура полностью утратила единство формы и содержания и оказалась в тупике, из которого она смогла выйти только в результате коренной ломки всего общественного строя.

«Дореволюционная архитектура довела уже до последнего предела и как бы санкционировала полное разграничение и независимое существование содержания и формы, назначения сооружения и его оболочки и тем самым свела роль архитектора к функциям декоратора. Если взглянуть на все эти дореволюционные дворцы, банки, особняки, доходные дома и прочие сооружения, то с исключительной очевидностью бросается в глаза, что каждое из них как бы прикрыто одеждой, покровом — из колонн, карнизов, лепных украшений и пр., являющихся элементами, взятыми по прихоти или вкусу архитектора из какого-либо отмершего стиля прошлого». — М. Я. Гинзбург, В. А. Веснин.

В это время даже наиболее талантливые мастера старшего поколения создают огромные здания вокзалов, банков, богатых особняков либо в стиле боярских хором, либо подражая палаццо и виллам итальянского ренессанса или дворянским усадьбам эпохи русского классицизма. Это было своего рода «знамение времени», не избежали его и братья Веснины.

Уже в первой крупной самостоятельной постройке этого творческого коллектива — доме-особняке Д. В. Сироткина в Нижнем Новгороде (1914–1915 гг.) можно видеть их романтическое увлечение архитектурой русского классицизма так же, как и в построенном несколько позднее доме в усадьбе Бурнаева под Кинешмой.

Постройка особняка для нижегородского городского головы Сироткина оказалась далеко не простой задачей для молодых архитекторов. Заказчик предполагал завещать впоследствии свой новый дом городу для размещения в нем музея и, кроме того, предложил учесть в проекте здания ряд специфических требований, отвечающих бытовым особенностям его владельца-старообрядца. Так, например, в каменном здании особняка необходимо было предусмотреть включение деревянного сруба личных покоев хозяина с русской лежанкой, так как последний по старинному обычаю предпочитал жить не и каменном, а в деревянном доме. Было высказано много других пожеланий — вплоть до раздвижной стены и устройства фонтана в спальне, над которыми архитекторам пришлось основательно подумать и поработать. В целом они весьма удачно справились с этими необычными запросами. В этом можно убедиться, посетив Государственный художественный музей в Горьком, расположенный теперь в этом здании.

В архитектуре особняка-музея Веснины очень тонко, не копируя механически традиционные формы русского классицизма, передают наиболее характерные черты этого стиля как во внешнем облике здания, так и в его внутренней отделке. Следует отметить, что в первоначальном, позднее отвергнутом варианте предполагалось дать сплошное остекление угловых помещений второго этажа, что придавало более современный характер архитектуре здания, но явно не гармонировало с его классическими деталями, пышным коринфским ордером фасада, который также был заменен позднее более скромным — ионическим.

Расположенное на высоком откосе над Волгой и окруженное высокими деревьями, это относительно скромное, небольшое по своему масштабу сооружение и теперь привлекает внимание гармоничной соразмерностью своих пропорций, простотой и благородством архитектурного облика.

Прекрасная роспись сводчатого потолка парадной столовой, выполненная А. А Весниным, органически сочетается с архитектурой интерьера и вместе с тем имеет свою большую самостоятельную художественную ценность. В ней чувствуются плодотворные результаты поездки в Италию, предпринятой братьями зимой 1913–1914 гг. Роспись представляет сложную композицию из семи самостоятельных плафонов — центрального восьмигранника с символическим изображением стихийных сил природы, четырех плафонов по углам, изображающих времена года, и двух боковых, посвященных дарам природы. Вторая, оставшаяся невыполненной, роспись огромного плафона главного зала сохранилась только в подготовленном эскизе. Она представляла также сложную, многофигурную композицию, символически изображающую Волгу и ее притоки.

В композиции росписей ощущается влияние венецианских плафонов Тинторетто и Веронезе, а в живописной манере их выполнения — свежесть и своеобразие, свойственные Сезанну, который остался на всю жизнь любимым мастером А. А. Веснина. «Работая над плафоном,— вспоминал он,— я ставил своей целью изучить живопись старых мастеров — Тициана, Тинторетто, Веронезе, Греко — их цветовые композиции и композицию форм для того, чтобы более вооруженным перейти к работе над проблемой новой живописи. Я тогда уже любил Сезанна и Пикассо, работал над новой живописью в мастерской художника В. Е. Татлина».

Первоначально предполагалось выполнить росписи вместе с Татлиным, но уже в январе 1915 г. А. А. Веснин писал старшему брату, который в то время был на фронте:

А. Веснин«Работаю сейчас над главной фигурой плафона зала, над „Волгой". В натуральную величину фигура получается очень порядочных размеров, но не давит. Так что на месте, в зале— при 10 арш. высоты будет вероятно самый раз. Размер фигуры в ракурсе и неск. согнутом положении 0,85 саж.... Теперь уже окончательно решил работать один без Евграфыча [Татлина]. Как ты предупреждал, что работать с ним будет невозможно — так оно и вышло. Работой этой он очень мало интересовался, хотя и говорит все время, что работа очень интересная и полезная, а сам ничего не делает. Сколачивает теперь щит для штукатурной композиции, которую собирается выставить на футуристической выставке в Петербурге».

Роспись главного зала осталась невыполненной, так как А. А. Веснину вскоре пришлось также надеть солдатский мундир, как и его старшему брату.

Особняк Сироткина в Нижнем Новгороде — первую самостоятельную постройку творческого коллектива братьев Весниных — по архитектурным и художественным достоинствам можно отнести к лучшим образцам русской предреволюционной архитектуры.

Почти одновременно с нижегородским особняком в том же стиле русского классицизма был выстроен загородный дом в усадьбе А. И. Бурнаева под Кинешмой (1915–1916 гг.). В этой постройке, которую В. А. Веснину пришлось вести одному, так как два других брата находились в армии, слишком заметна тенденция прямого подражания старым, классическим образцам. Небольшое двухэтажное здание, обращенное к Волге своим белокаменным, четырехколонным портиком на фоне окружающего парка, почти ничем не отличается от аналогичных усадебных построек эпохи классицизма.

Однако даже самые тонкие и совершенные подражания лучшим образцам старой архитектуры не могли полностью удовлетворить творческих запросов и интересов молодых архитекторов. Уже с первых шагов своей самостоятельной практической деятельности они делают попытки вырваться из замкнутого круга работы «в стилях». Как уже было сказано ранее, это стремление к новому, необычному можно было наблюдать в первой самостоятельной постройке старшего брата Л. А. Веснина — даче в Иванькове (1909 г.), а также в оригинальном «кубистическом» проекте особняка Н. Л. Тарасова в Москве (1910 г.) с его простыми геометрическими объемами, плоскими кровлями без карнизов или каких-либо элементов ордерной архитектуры, в попытке использовать новые возможности каркасной конструктивной системы в проекте гостиницы и пассажа Ролла (1913 г.).

Уже в этих самых ранних проектах есть черты, которые как бы предвосхищают то, что получит свое развитие в более поздних, послереволюционных работах Весниных.