Советский Свердловск в эпоху своего ренессанса

• Текст:Елена Овсянникова , Николай Васильев
  31 мая 2019
• Добавить в кабинетДобавлено в кабинет

Немногим известно, что город был назван в честь Екатерины I, супруги Петра Великого, а вовсе не в честь российской императрицы Екатерины II. Однако именно она придала в 1781 году этому промышленному городу полноценный статус.

Первый полноценный завод в черте современного Екатеринбурга был основан в 1702 году начальником Сибирского приказа думным дьяком А.А. Виниусом на речке Уктуске, притоке реки Исеть. К 1713 году здесь уже производили пушечные ядра и картечь для российской армии. В 1720-м в город был направлен российский государственный деятель, инженер, историк и географ В.Н. Татищев, выучившийся в Германии и Швеции, он переместил казенный завод на реку Исеть. Далее здесь освоили выплавку цветных металлов и сложных сплавов, горный инженер Г.В. де Геннин, соратник Петра Великого и генерала В.Ф. Лефорта, стал развивать производство меди и стали. 12 июня 1723 года де Геннин отправил письма Петру I и Екатерине I о ходе строительства завода и наименовании его «Катериненбурхом», и уже 28 августа того же года был получен собственноручный ответ императрицы, благодарившей его за наименование построенного на Исети завода-крепости (еще до указа) ее именем за это. Одновременно с тем город получил свое имя в честь святой великомученицы Екатерины, не только покровительницы супруги императора, но и горных дел. Во имя святой Екатерины в 1726 году была освящена первая в Екатеринбурге церковь.

Вид на восточную часть города с колокольни Вознесенской церкви

В 1725 году в екатеринбургской крепости стал работать Монетный двор, с 1745 года здесь стала развиваться золоторудная промышленность. В 1831 году сюда из Перми была переведена Горная канцелярия, в подчинении которой были заводы Вятской, Казанской, Оренбургской и Пермской губерний. Через город прошел знаменитый Большой сибирский тракт, соединивший Европу с Азией. Отмена крепостного права в 1861 году нанесла серьезный удар по всему горному делу, основанному на труде крепостных. Поэтому уже в 1863 году статус Екатеринбурга снизился до уездного города. Структура его промышленности изменилась в сторону развития совершенно иных производств — кожевенных, мукомольных и других. В городе появились банки, началось строительство железных дорог. К концу XIX века Екатеринбург стал железнодорожным узлом, от которого потянулись линии в другие уральские и сибирские города, что стало важнейшим градообразующим фактором.

Население Урала состояло во многом из гонимых старообрядцев, каторжников, охранявших их солдат и других пришлых людей, работавших на казенных заводах по принуждению, а также на частных заводах, принадлежавших Демидовым. Население Екатеринбурга поддержало революционное движение. Здесь развернул свою деятельность Я.М. Свердлов. Прочность советской власти, установленной мирным путем через день после Петрограда 26 ноября (8 октября) 1917 года, обусловила содержание здесь последнего российского царя Николая II и его семьи, расстрелянных вместе с членами свиты в ночь с 16 на 17 июля 1918 года в полуподвальном помещении дома Ипатьева.

План города Свердловска, 1932 год, составлен по материалам съемки 1925–1927 годов

В городе стали развиваться национализированные заводы, а в 1923 году он стал центром Уральской области. В 1924 году Екатеринбург переименовали в честь Якова Свердлова, умершего в 1919-м. Этот жест отразил значимость для советской страны уральской промышленности, город претендовал на неофициальный статус «третьей пролетарской столицы» вместе с Иваново-Вознесенском. Свердловские постройки были призваны демонстрировать успехи нового строя, не только заезжим иностранцам, а самим уральцам.

Во второй половине 1920-х годов началось мощное развитие планировочной структуры города и быстрое возведение в городе десятков и сотен общественных и жилых зданий. Все они имели крупный градостроительный масштаб, а также — новую функциональную и пространственную организацию. Сегодня исследователи называют Екатеринбург третьим городом (после Москвы и Санкт-Петербурга), где сохранились многочисленные и самые ценные произведения архитектуры авангарда. Это культурное наследие находится в широком диапазоне, начиная от самых ранних построек 1910-х годов, созданных под влиянием стиля модерн, до объектов в духе ар-деко, с элементами исторического декора, характерного для 1930-х годов.

Вид из окон гостиницы «Большой Урал» на комплекс НКВД

Именно в Свердловске сложились градостроительные единицы, кварталы и комплексы, целиком построенные в едином стиле, чего нет, пожалуй, нигде, кроме другой региональной столицы России — Новосибирска. Обилие и разнообразие архитектуры периода Первых пятилеток создает совершенно особую городскую ткань, к сожалению, разрушаемую в последние годы новым строительством, лишь редкие постройки того времени могут конкурировать своим масштабом с современными, которые далеко не такого высокого архитектурного качества. Таковы, к примеру, гигантский Дом промышленности, с недостроенной башней, которая должна была играть роль мощной градостроительной и высотной доминанты; Дом печати с характерным закругленным углом, и многие иные объекты, в том числе, конечно, промышленные. Монументальная водонапорная башня УЗТМ стала не только символом Уралмаша, но и всего Свердловска. 

Многие из них предопределили специфику самого центра города, как, например, многофункциональное здание автоматической телефонной станции с почтой и телеграфом — Дом Связи, спроектированное ведущим архитектором К.А. Соломоновым, автором самых представительных подобных сооружений в Москве.

Архитектура авангарда здесь стала внешне более престижной, чем аналогичные по функции постройки в Москве и Ленинграде. Таков архитектурный «символ» Свердловска — знаменитый «Городок чекистов», жилой комплекс с представительным закругленным корпусом бывшего общежития, многоквартирными домами и клубом.

Водонапорная башня УЗТМ

В Свердловске были возведены огромные архитектурные ансамбли социального назначения для рабочих и служащих заводов. Причем это не только клубы и фабрики-кухни, возникшие во всех больших городах, но и профилактории и больницы. Надо сказать, что архитектура лечебных учреждений Свердловска отличается особенно интересной пространственной организацией, в отличие от подобных памятников Ростова-на-Дону (Окружная больница, арх. П.А. Голосов) или Новосибирска (Окружная больница, арх. А.З. Гринберг). Принцип свободного генерального плана реализован в комплексах размером в целый городок — Институте физиотерапии и профзаболеваний и Медицинском институте, и его Родильном и Гинекологическом отделениях, Больнице спецназначения.

И конечно, важнейшую роль в Свердловске городские власти отводили массовому жилищу. Здесь работал ведущий мастер советского конструктивизма и его теоретик, один из создателей группировки Объединение современных архитекторов (ОСА) Моисей Гинзбург. Он был руководителем отдела типизации жилища при Строительном комитете РСФСР. Не надо думать, что тогда речь шла о нивелировке пространственных решений домов и квартир. Наоборот, именно в Свердловске, а также в Москве и Саратове, были возведены экспериментальные дома со знаменитыми двухуровневыми квартирами-ячейками типа F и системой общественного обслуживания. Их смелые проекты сегодня известны профессионалам всего мира. Таков жилой комбинат Уралоблсовета, включенный в данный путеводитель. Весьма интересны здесь и иные жилые комплексы: «Городок чекистов» и комплекс общежитий УПИ, и жилой дом ОСОАВИАХИМа, жилой комплекс «Дом Гостяжпромурала».

Жилой комплекс НКВД, Городок Чекистов

Закономерны вопросы о своеобразии стилистики свердловской архитектуры второй половины 1920–1930-х годов и о месте и роли этой архитектуры в общеевропейском творческом процессе. Надо сказать, что творческая атмосфера в СССР поражала иностранцев, большинство из которых бывало здесь недолго, не видя многих «подводных течений» советской действительности, касавшихся всех граждан. Так, Ле Корбюзье писал: «В Москве поразительное обилие всяких проектов: здесь планы заводов, плотин, фабрик, жилых домов, проекты целых городов. И все делается под одним лозунгом — использовать все достижения прогресса. Архитектура расцветает, растет, зреет и одаряет своими плодами тех, кто в ней что-либо смыслит и поклоняется ей как божеству». Эти слова можно отнести и к Уралу, и к Свердловску, где не бывал Ле Корбюзье, но где работали иные европейские зодчие: немец Э. Майер с бригадой, в которой было почти 90 человек, голландец М. Стам, Г. Шмидт из Швейцарии и Б. Шефлер. Они, разумеется, глубже познакомились с российской глубинкой, работая непосредственно среди русских коллег, составив иное мнение.

Но несмотря на огромные трудности, стремление отечественных зодчих быть на гребне общеевропейских профессиональных тенденций было тогда определяющим. Мы называем стиль их творений — «авангард», хотя часто как синоним этого термина в архитектуре СССР применяют термин «конструктивизм», по сути относившийся к деятельности только одной творческой группировки — ОСА. 

Основой ее программы было функциональное проектирование, выражавшееся, прежде всего, в свободных планах. Сходные приемы в европейских странах получили там название «функционализм». При этом и в Европе, и в СССР зодчие стремились использовать железобетонный каркас, применявшийся в промышленном строительстве. Металлический каркас был менее доступен, так как в нашей стране не хватало металла, попадавшего на стройки лишь в редких случаях и только для экспериментальных зданий и ключевых промышленных объектов. Нередки поэтому были, по-своему инновационные, деревянные фермы и арки сводов и куполов спортивных залов и других зрелищных сооружений, и деревянные перекрытия в сочетании с металлическими балками в массовых жилых домах.

ДОСААФ, Дом обороны

Характерны также и приемы имитации плоской кровли — аттики, скрывающие скатные кровли, и металлические ограждения несуществующих террас, на которые не ступала нога человека. Дело в том, что плоские крыши, введенные в моду и надолго кано­низированные во всей мировой архитектуре по инициативе Ле Корбюзье, оказались в нашем климате непригодными.

Поскольку в Свердловске нельзя оголять каркас, а надо защищать его от промерзания, то здесь возникли сложные модификации конструкций, где каркас использовался лишь частично. Еще дальше от индустриальных конструкций отошли авторы построек 1930-х годов, сделавшие акценты на внешний декор. Таковы Окружной дом офицеров — Клуб Рабпроса, Дом промышленности и торговли, гостиница «Большой Урал», здание гостиницы «Мадрид».

Несмотря на все сказанное, архитектура города достойно представляла общеевропейское современное движение. Можно перечислить самые характерные черты объемно-пространственных композиций того времени. Прежде всего, это построение большинства зданий в виде разнообразных по форме и величине объемов. В самостоятельные блоки архитекторы помещали отдельные функции, четко выделяя их внешне. Таковы многие общественные здания, состоящие из «куби­ков» разной формы. Например, Клуб строителей Я.А. Корнфельда.

Гостиница «Мадрид»

Принцип сочленения разнохарактерных по форме объемов свойствен был и творчеству мастеров старой школы, многие из которых работали в Свердловске еще в эпоху модерна, когда каждый объем, присоединенный к центральному лестнич­ному холлу, был поставлен не вровень с остальными, а часто даже под углом. Получалось, что снаружи габариты всех внутренних помещений легко угадывались. Таковы заводоуправление УЗТМ; Дворец культуры УЗТМ, пожарная станция, а также — конторы: Уралснабторг — трест «Уралзолото», Уралснабсбыт; Клуб железнодорожников; фабрика-кухня на улице Свердлова; гостиница «Большой Урал»; ДК имени Дзержинского. Этот принцип хорошо вписывался в традиционную строи­тельную технологию — возведение кирпичных стен, в отличие от идеального в своей целостности объема каркасного здания Ле Корбюзье. При такой технологии легче работать с разновеликими объемами, а не делать «свободный план» только внутри дома-коробки.

Многие постройки периода авангарда во всей Европе и СССР независимо от их назначения — жилые дома, административные здания и конторы — напоминают корабли с их закругленными «носами» и «палубами», огражденными металлическими перилами, украшенные цилиндрическими «трубами». Таков Дом физкультуры и стадион общества «Динамо». Типичны также цилиндрические завершения углов зданий, эркеров или бал­конов. Во второй половине 1920-х и особенно в начале 1930-х годов, в цилиндры вписывали лестничные площадки и целиком винтовые лестницы, как например, в упомянутом выше жилом комбинате Уралоблсовета, а также в жилом доме на улице Куйбышева. Закругленные лестничные клетки стали главным средством выразительности корпусов. Подобное, но одновременно и уникальное решение цилиндрической лестницы удалось осуществить и в ДК имени Дзержинского, где несущие балки перекрытия образуют пятиконечную звезду.

Клуб строителей

Закругленные торцы зданий обогащали их внутреннюю структуру «импозантными» холлами или — полуциркульными лоджиями, хотя практичнее были, учитывая суровость климата, гладкие остекленные поверхности. Такой прием применялся в архитектурных решениях многих объектов общественного назначения. Таков, например, Дом юстиции. Совершенно необычен закругленный детский сад в форме ракушки. Типичны закругленные углы зданий, обрамляющих большой квартал — Дома контор; Клуба совторгслужащих — ДК «Профинтерн», здания ДОСААФ — Дома обороны и Дома физкультур и Дома печати, о которых уже говорилось. Поскольку вертикальные окна в кирпичной стене выполнить намного легче, чем горизонтальные, они стали своего рода визитной карточкой массовой архитектуры таких городов, как Свердловск. Вытянутые на всю высоту здания и освещающие лестницы, эркеры и ризалиты, они часто единственная примета авангардной стилистики, в отличие от горизонтальных окон Ле Корбюзье. 

Круглые окна, которые чаще говорят о необычности постройки на фоне типовых аналогов, больше всего используются в общественных зданиях (вестибюлях, технических этажах, чердаках). Часто именно они — главная примета «корабельного» стиля тех лет.

Ради акцента на свободную планировку квартала, архитекторы работали над выразительными форма­ми углов или торцов зданий. Они их украшали балконами и надстраивали башнями. Таковы угловые балконы здания облисполкома. Выразительность подобных решений вызревала также со времен модерна, когда многие мастера закрепляли ориентирами, причем, часто в виде средневековых башен, такие же углы. Такой прием не мешал применять типовые квартиры типа жилых «секций Моссовета», использовавшихся во многих других городах.

Типовые дома украшались не только башнями, но и угловыми балконами, придававшими архитектуре особую динамику, благодаря асимметрии общих масс. В ракурсе они смотрятся, как на фотографиях Александра Родченко, где объект намеренно расположен по диагонали кадра. Часто балконы закруглены, что придает композиции еще больше динамики. Однако их «средиземноморские» формы не рассчитаны на суровый климат, где зимой на выступающих поверхностях скапливается снег. Неслучайно сегодня они остеклены и даже полностью заделаны.

Гостиница «Большой Урал»

Многие здания в Свердловске, строившиеся до середины 1930-х годов, говорят о расслоении архитектур­ного авангарда на целый ряд течений и неуклонном стремлении заказчиков, достигших солидного положения в советском обществе, к более претенциозным формам. Таков жилой комбинат НКВД с высокой башней, декоративным щипцом над закругленным углом, с карнизами и иными элементами, связавшими стилистику модерна, авангарда и ар-деко. Этот многосложный объект уникален и явно отличается своей наружной отделкой от всех иных, сходных по назначению, произведений во всех городах СССР. Его авторы И.П. Антонов, выходец из Финляндии, и В.Д. Соколов, учились до революции в санкт-петербургской Академии художеств и могли работать в самом широком стилистическом диапазоне, отвечая на изменявшиеся запросы общества и при этом добиваясь интересных пространственных решений. Примечательно в этом отношении также здание Геодезического управления Г.А. Голубева, с представительной, хоть и полностью лишенной декора закругленной формой. Солидность таким постройкам придают мощные каменные цоколи. На Урале они из гранита, а в Ленинграде и Москве часто имитируются. Примечательна здесь и отделка колонн полированным лабрадоритом, который применили в Москве лишь в отделке Мавзолея Ленина А.В. Щусева и здания Академии бронетанковых войск имени Фрунзе Л.В. Руднева.

Дом физкультуры и стадион «Динамо»

Престижность новых советских учреждений отразила и свердловская архитектура тоталитарного периода. Так, Штаб Уральского военного округа поражает качественной каменной облицовкой, придающей монументальность его традиционной симметричной конфигурации. Прямая взаимосвязь с главными столичными объектами, пропагандирующими мощь СССР, здесь налицо, если внимательно рассмотреть панно на центральном аттике, где изображен Дворец Советов, обрамленный двумя танками на переднем плане с взлетающим над ними самолетом.

В заключение надо сказать, что «конструктивистский» принцип формообразования, в который вписывались инженерия и художественное конструирование, повлиял не только на развитие всей архитектуры авангарда, но и на формирование тоталитарного стиля, проявлявшегося поначалу лишь во внешних атрибутах при сохранении живописности планировки квартала, отдельных зданий и разных по функции помещений. Но еще больше он оказал воздействие на послевоенный советский модернизм 1960–1980-х годов. И это также было связано с общим для всего мира движением в сторону стиля хай-тек, а далее — к нелинейной, фрактальной и параметрической архитектуре. Неслучайно за рубежом русский авангард канонизирован, о чем многократно заявляли ведущие современные архитекторы. Во многих случаях свердловская архитектура второй половины 1920-х — первой половины 1930-х годов сохранила свою подлинность.