Сантьяго-де-Компостела

• Текст:Анри Каптиков
  12 сентября 2019
• Добавить в кабинетДобавлено в кабинет

Впервые это название, Сантьяго-де-Компостела (запоминавшееся мной, честно говоря, по аналогии с глаголом «компостировать»), встретил в учебнике, студентом, готовя искусство западного Средневековья. Собор и украшавший его скульптор Матео промелькнули, однако, на уровне упоминания, без единой картинки. Не жаловали авторы, наши педагоги из Репинского, испанскую романику, да и готику!

Потом, уже в бытность преподавателем, переснял в библиотеке посвящённый соборному порталу альбом. Даже вставлял слайды оттуда в рассказ о романской скульптуре. Но что сей город для католиков третья по значимости святыня после Иерусалима и Рима, куда со средних веков и доныне тянутся паломники — дошло позднее.

Когда же начал ездить в Испанию и всё более в неё углубляться, понадобилось, понятно, и в Сантьяго. До того все мои визиты были зимние либо весенние. Соваться в летнее пекло не решался. Но призывал же небезызвестный Петр Павлович Муратов не бояться итальянского лета! И я однажды направился в Ломбардию в июле и вытерпел. А насчёт Сантьяго, учитывая его местоположение на северо-западе, неподалёку от океана, тем паче можно было рассчитывать, что не сваришься. Так оно и получилось — все дни в Галисии солнце или не очень жарило, или хмурилось.

Поезд отходит с милого моего вокзала Чамартин. Состав сборный, и, когда уже сколько-то проехали, проверявший билеты указал мне перебраться из хвоста вперёд. Что я бегом, лихо катя чемодан, на ближайшей — хорошо, достаточно продолжительной! — остановке и сделал.

Собор Сантьяго-де-Компостела, деталь южного портала

Как уже рассказывалось, иные испанские города грешат удалённостью от своих железнодорожных станций. Но к Сантьяго это не относится. Потом уразумел, что и такси брать было необязательно. Чтобы хоть немного накрутить, шофёр нарочно сделал круг. Отельчик скромный, но уютненький, с симпатичной молодой обслугой.

Рельеф поднимается от вокзала, а мне ещё дальше вверх. Хотя по пословице грешно, идя в Иерусалим, заходить в кабачок, к святыне не торопился и на одной из улиц сел перекусить. Затем очутился на площади с большим фонтаном, вокруг которого тусовалось порядочно публики. Пристал сильно выпивший, да ещё с плоской бутылочкой чего-то очень крепкого и дрянного, ирландец. Понимали друг друга вполне. И он — паломник! Достаточно приятно поболтав и отказавшись хлебнуть из его фляжки, тронулся. Чувствовалось уже преддверие собора. Его ближайшее соседство — целая система площадей, причём разноуровневых. Сперва попадаешь, что называется, на задворки, и лишь после спуск на обширнейшее пространство перед главным фасадом. Сразу замечаю — оный частично в лесах, т. е. знакомая по другим местам «вялотекущая» реставрация. Хуже, что, когда поднялся по ступеням в притвор, увидел: тот самый портал — Портик Славы — тоже заставлен лесами.

Громадное, невероятно разросшееся многочисленными поздними пристройками здание изучал по частям. Запас времени имелся, мог особенно не спешить. Условия для обозрения внутри на удивление благоприятные — почти не надзирают, фотографировать не препятствуется, даже когда снимаешь саму святыню — раку с мощами святого Иакова. И скопления-то народу при мне не было, кроме большой организованной группы поляков. В целом интерьер впечатляет разве высотой, мощью цилиндрических сводов. Помимо него, главный интерес для меня заключался в южном портале. Ведь он единственный теперь, не считая маленького кусочка апсид, оставшийся от первоначальной романской постройки! Ну и, разумеется, притягивал Портик Славы, хоть приходилось изощряться, выхватывая меж сетки лесов более или менее выигрышные фрагменты. Когда занимался сим, то пасмурело и не хватало света, а если в двери притвора пробивалось солнце, что-то важное погружалось в слишком густую тень.

Но — буду откровенен! Остальное, столь обильно «навороченное» потом, по восемнадцатое столетие включительно, привлекало и воздействовало сильнее. Невероятно нравился сам покрытый толстой патиной, во многих местах позеленевший либо пожелтевший от лишайников камень. Таков налёт и на фигуре Иакова в арке наверху, и может быть, оттого столь уморительна паломническая шляпа на святом. Или все до единого ярусы колокольни, где та же патина зрительно сливается с капителями, орнаментами и прочими деталями. Как и на завершениях соборных башен. Ну а стена по сторонам «святых врат», разделанная на квадратики, где в каждом — библейская фигурка! Помню, не мог оторваться, хотя в то утро собирался на океан, и уже на вокзал бы надо… Однако увлёкся ими, как редко за всю мою художественно-туристическую биографию.

Собор Сантьяго-де-Компостела, деталь южного портала

Интуитивно почувствовал и дух какой-то уже не совсем испанской (пускай и «чурригереска»!), а скорее колониальной архитектуры. Уж не стало ли по прошествии времени влиять завоёванное конкистадорами в Америке или Филиппинах на метрополию?! Туда я уж едва ли попаду, но, можно считать, в Сантьяго «проникся». Пожалуй, больше всего — от башен над углами клуатра, ступенчатыми увенчаниями, так похожими на пагоды, а как знать — и на пирамиды древних ацтеков.

По обыкновению и из Сантьяго делал радиальные выезды. Побывал в Луго — городе, доныне хранящем римские стены и башни такой сохранности, что по ним почти замкнутый и (в отличие от Авилы) бесплатный променад. Был в портовой Ла Корунье, где дошагал до другого римского памятника — маяка (башня Геркулеса). Возле него с океана продувало немногим легче, чем впоследствии в Португалии на мысе Рока.

А вернёшься в Сантьяго — чудесные вечера у собора. Нижняя площадь — отдыхающие паломники, развалившиеся, подостлав походный спальник, или прямо на булыжнике. Время от времени запевают хором отнюдь не духовное. Обращался испанец, вроде бы музыкант, и даже, коли ему верить, композитор, предлагая записи своих сочинений. Из дворца, который наискосок от собора, выходила публика пореспектабельнее — там отель-парадор. Медленно догорал закат, наступали волшебные летние испанские сумерки… Не хотелось возвращаться в номер.

В этой же поездке после Сантьяго было запланировано кое-что ещё, в общем, совпадающее с «тропой святого Иакова», только в обратную сторону. Утром четвёртого дня, спустившись на вокзал пешком, сел в поезд на Леон, где само собой, вновь посетил и Сан Исидоро, и собор. Надо было там и прикупить кое-какую литературу, без коей затевать свою книжку об испанской романике было нельзя. Однако и из Леона подался на денёк в том направлении, откуда приехал — в два городка всё на том же camino — Понферраду и Асторгу.

Собор Сантьяго-де-Компостела, фрагмент портика Славы 

Первый оказался весьма живописен. Высоко над рекой, образующей почти ущелье, стоит замок. Не избежавший псевдореставрации, но для меня, при бедности того, чем располагаю по испанским замкам — полезный. Всё же больше требовалось найти местную романскую церковь. В турбюро юноша, явно студент, кажется, филолог, дал мне план города. Рекомендуя в первую очередь дом какого-то писателя, наверное, уровня сугубо местного, ибо я о таковом и не слыхал. А вот путь к интересовавшему меня объекту обозначил лишь приблизительно, отчего с самого начала приходилось переспрашивать. Дорога была долгой, вверх, фактически уже за черту города. Вот тут-то впервые стал ощущать испанское лето. Не только вет-ровку пришлось запихать в рюкзак, но и, коль мог бы, разделся бы совсем. На возвышенности слева от шоссе довольно долго петлял в безлюдье, пока возле одного из домов не задал вопрос вылезшей на воздух тёплой компании. Махнули руками — совсем рядом. Храм, правда, не ахти какой, предельно аскетичный, достойный упоминания разве что живописностью кладки. К тому же закрыт. Как бы то ни было, цель была достигнута, вернулся в город. Немного охладившись в парке, затем близ автовокзала в ожидании своего рейса даже прикорнул в тенёчке на траве.

Асторга же, ещё когда проезжал через неё в Понферраду, заинтриговала. Гораздо меньшая, можно сказать, компактненькая, зато линия стен с башнями и, конечно, бульварчиком под ними, а, главное, соборище. В который раз пришлось сетовать, что не попал вовнутрь. Однако и освещённого заходящим солнцем западного фасада хватило до пресыщения. Собор, как столь часто в Испании — симбиоз двух стилей. В глубине готика, здесь несколько на её классический лад, т. е. с аркбутанами и контрфорсами. А этот фасад — платереско, начинающее уже перерастать в барокко. Наверное, только после Сантьяго у меня так быстро могли снова вспыхнуть ассоциации с азиатско-американской экзотикой. Стоило едва посмотреть на совершенно невероятные, даже не просто витые, как водилось у итальянцев, а со многими перехватами и чуть ли не «вывертами» стволы колонн. Подумал, что в Асторге право бы заночевал, чтобы потом провести специальный денёк. Однако надо было тотчас же в Леон.

Многим, возможно, знакомо ожидание последнего вечернего поезда или автобуса, когда примешивается опасение — а вдруг не будет? Со мной тут такого не случилось, транзитный автобус подкатил вовремя. Сидя справа, почти непрерывно наблюдал рядом с автострадой тропу святого Иакова. Даже на ночь глядя бредут современные пилигримы, большей частью не с модными теперь лыжного типа палками, а с настоящим, как у самого святого, посохом. Правда, как и по их поведению у собора, понимаешь, что паломничество ныне для них — не более чем приятный спорт.

Собор Сантьяго-де-Компостела, фрагмент портика Славы 

Вот автобус притормозил. С водителем обменивается репликами пара идущих. «Camino?» — «Si, si!». Время от времени проплывают и вывески приютов-хостелов. Дальше — снова тропа. Пусть в наше время далеко не столь романтично-поэтическая, но шагать бы по ней да шагать…