Рок-н-ролл на Володарского

• Текст:Дмитрий Карасюк
  1 сентября 2017
• Добавить в кабинетДобавлено в кабинет

«То, о чем я буду рассказывать, выходит за рамки истории свердловского рок-клуба, потому что рок-клуб просуществовал всего пять лет, а музыкальные истории, связанные со зданием на Володарского, 9, охватывают гораздо более длинный временной отрезок. Поэтому я хочу начать не с конкретной даты, а примерно с середины 1960-х годов, когда в этом здании впервые прозвучали гитарные аккорды, которые можно назвать рок-н-ролльными. И произошло это не в концертном зале и не в комнате для кружков, а в помещении туалета, что, наверное, очень символично.

В то время все пространство между набережной, улицей Челюскинцев и ДК Свердлова было частным сектором. Здесь жили так называемые “северные” (самоназвание подростковых компаний), в среде которых в середине 1960-х были уже довольно популярны мелодии рок-н-ролла. Музыку западных групп (в частности “Битлз”) знали и переписывали с магнитофона на магнитофон, пытались подбирать мелодии на слух на гитарах. Традиционным местом сбора этих самодеятельных музыкантов (которым было от 10 до 23 лет) была трибуна памятника Ленина. Летом они сидели на ней, подбирали и разучивали новые песни, никто не выгонял их и не обращал на них внимания. 

Среди них уже выделялись местные звезды. Например, Саша Капарулин, — по рассказам тех, кто его знал, абсолютный музыкальный гений. Он подбирал на слух сложнейшие соло и сам аранжировал их так, что диву давались даже профессионалы.

Летом, конечно, можно было проводить время на трибуне возле памятника Ленину, но зимой там было прохладно и неуютно, и молодежь “тусовалась” (хотя этого слова тогда еще не было) в подъездах окрестных домов. Подъезды были только в нескольких домах на улице Урицкого, Ленина и Вайнера. Но особенно уютным для молодежи оказался ДК Свердлова. Ее там встречали не очень охотно, ребята прятались в туалете и играли там на гитарах. После нескольких столкновений, связанных с тем, что посетители киносеансов и других мероприятий не могли справить нужду, администрация ДК, скрипя зубами, сказала этой молодежи: “Вот вам ключи от синего вестибюля; идите на второй этаж и сидите там, не отпугивайте от нас посетителей”. Это был очень щедрый подарок, потому что в вестибюле Малого зала на втором этаже находилось пианино, и с помощью нескольких гитар можно было собрать уже целый ансамбль. Именно здесь происходило первое сочинение уже собственных рок-н-ролльных, как считали их авторы, мелодий.

В это же время в клубе появился уже более или менее сформировавшийся ансамбль, который назывался традиционно, по-советски, “Ровесник”. Ансамбль сочинял собственные песни, которые к концу 1960-х стали немного известны в этой части города. Стихи писал сам лидер ансамбля — Володя Дерягин по прозвищу “Марасан”. По отзывам это был очень талантливый человек. Год или два он проучился в театральном училище (подавал большие надежды), затем пел и играл в свердловских филармонических группах. Но, к сожалению, потом спился и закончил вполне традиционно для многих музыкантов, начавших свою творческую деятельность в 1960-х годах, — просто не нашел себя в окружающей действительности.

Здание ДК Свердлова (клуба «Профинтерн»), фото Николая Боченина 

В 1969-м у ДК имени Свердлова появился свой полупрофессиональный коллектив — девичий ансамбль с названием “Нежность”. Его организовал Валерий Иванович Положенцев, ставший руководителем ансамбля. Он был человеком с музыкальным образованием и очень широким музыкальным кругозором, поэтому не только руководил девичьей группой, но был одним из главных свердловских музыкальных “писателей”: переписывал на заказ западные пластинки и альбомы. У него было много магнитофонов, с помощью которых он тиражировал записи сначала только западных, а в начале 1980-х уже и советских рок-групп (в частности, он был первым, кто начал распространять альбом Александра Новикова “Вези меня, извозчик”).

Ансамбль “Нежность” был большим. Всего в группе состояло около 20 девушек: основной состав, второй состав, и дополнительные составы. На сцене стояло около 12 девушек, располагалась духовая секция, во время выступления все были одеты в строгие костюмы с галстуками. Положенцев очень строго относился к своим “питомицам”, и они его очень боялись. 

Девушки из ансамбля вспоминают, что у поющих во время концерта потели и дрожали спины. За неверно взятую ноту на репетиции Валерий Иванович мог кинуть в них стул. Но эта муштра давала и положительный эффект: группа была высокопрофессиональной, ездила с концертами по всему соц-лагерю; они побывали в Болгарии, в Чехословакии, в Польше, каждое лето давали концерты на Черноморском побережье Кавказа и в Крыму, зимой ездили “по северам”. 

Все концерты были коммерческими, но девочки получали за них только почетные грамоты, иногда призы в виде хрустальных ваз или столовых сервизов с надписями. Спрашивать у своего руководителя, на что идут деньги, они, естественно, боялись. Немного забегая вперед, скажу, что энергия, которая сосредотачивалась в нежном девичьем коллективе, неожиданно прорвалась в 1986 году, когда подпольно, в страшной тайне от строгого и страшного Валерия Ивановича, в недрах этой группы зародилась хэви-металическая группа “Ева”. В первом составе группы было четыре девушки, которые впервые выступили на сцене ДК Свердлова 2 августа 1986 года. Почти все десятилетие 1970-х кроме ансамбля “Нежность” в здании ДК Свердлова никакая гитарная музыка не звучала. Состав группы постоянно менялся и был очень текучим: одни вырастали — Положенцев набирал новых. За время существования коллектива (примерно 17 лет) через его состав прошло около сотни девушек.

В 1981 году в ДК появился первый мужской коллектив — группа “Пластилин”, которую основали и привели в ДК имени Свердлова выпускники школы № 13: Сергей Чернышев и Игорь Гришенков (имена, известные в истории свердловского рока). Сценический дебют группы прошел шумно и помпезно. Их соседи, ансамбль “Нежность”, должны были выступить на борцовском чемпионате, который проходил во Дворце спорта. Но Положенцеву подвернулись очередные выгодные гастроли, и он попросил соседей подменить их на престижном, но абсолютно невыгодном борцовском чемпионате. Собственной аппаратуры у “Пластилина”, конечно, не было, и звук на концерте был не очень качественный; зато аудитория была огромной: 5 000 человек. Правда, этот пафосный дебют стал практически единственным выступлением группы “Пластилин”. Они записали один альбом, который не сохранился. Через 2 года лидер группы Сергей Чернышев ушел в армию, и группа перешла в “анабиозное” состояние. Через несколько лет Игорь Гришенков познакомился с Женей Кормильцевым, и они создали группу “Апрельский марш”.

Сергей Чернышев группа Пластилин, 1982

Еще одно знаковое рок-н-ролльное событие в жизни ДК имени Свердлова случилось в декабре 1983 года, когда в наш город с не очень официальным, но очень дружественным визитом приехали представители Ленинградского рок-клуба Майк Науменко и Виктор Цой. Они давали несколько неофициальных, “подпольных” концертов в Свердловске. Концерты проходили в аудиториях УПИ (руководство, естественно, об этом не знало), в общежитиях Архитектурного и Педагогического институтов. Самый официальный из этих концертов был дан в ДК Свердлова. Случилось это так. Одна из девушек-организаторов визита питерских музыкантов в Свердловск работала в журнале “Уральский следопыт”. Редактор журнала доверял ей и передал письмо в ДК с просьбой предоставить им сцену. Практически не читая, мудрая девушка завернула в это письмо бутылку коньяка, отнесла его директору ДК Свердлова, и неизвестным гостям, самодеятельным музыкантам из Ленинграда, разрешили выступить в Малом зале ДК. Народу набилось столько, что мест в зале не хватило (их было всего 6–7 рядов). Тогда выставили колонки в то самое синее фойе, где рок-музыка в этом здании прозвучала впервые. Туда тоже вошли не все, и еще одну колонку пришлось поставить на лестницу. Этот концерт стал самым массовым за время визита Майка и Цоя в Свердловск, его послушали около 200 человек. 

Майка и его группу “Зоопарк” в Свердловске знали хорошо, а кто такой Виктор Цой (что это за кореец), никто понятия не имел. Именно этот визит стал началом популярности группы “Кино” в Свердловске. Это было в 20-х числах декабря 1983 года, когда до начала большой рок-н-ролльной истории здания на Володарского, 9 оставалось всего 2 года.

В то время рок-музыку очень сильно зажимали по всему Советскому Союзу, и особенно в Свердловске. Позиция местных культурных начальников была оглашена официально: в Свердловске идеологические акценты расставлены совсем иначе, чем в Москве и Ленинграде, гораздо строже. К тому времени в городе было уже не менее 50 самодеятельных рок-групп, которые не имели выхода к публике, и поэтому даже не знали, хорошо ли они играют. Оценка коллег — это здорово, но всегда хочется проверить свою музыку на самой надежной шкале ценности: показать ее обычному слушателю. Такой возможности свердловские музыканты были лишены. С 1983 по конец 1985 года в Свердловске не прошло ни одного рок-концерта, ни подпольного, ни официального. Некоторые группы, такие как “Трек”, “Урфин Джюс”, выезжали в другие города и давали концерты в Челябинске, Казани, Волгограде, Ижевске. Добраться до далекого Вильнюса было гораздо проще, чем дать концерт в каком-нибудь свердловском студенческом клубе или во Дворце культуры. Местный отдел культуры осуществлял очень жесткий идеологический контроль и своей задачей ставил искоренение такого понятия, как “свердловский рок”.

«Урфин Джюс». I фестиваль СРК 1986-06-20, фото Олега Раковича

К тому времени уже несколько лет существовал Ленинградский рок-клуб, и между свердловскими и ленинградскими музыкантами завязались довольно тесные неформальные связи. Опыт любительского музыкального объединения был хорошо известен на Урале, и музыканты начали требовать у всех здешних инстанций, создать в Свердловске свой рок-клуб. Проводились собрания и заседания в Отделах и Управлениях Культуры, было подготовлено несколько уставов клуба. Сначала проект назывался “ЛОММ” (Любительское объединение молодежной музыки), потом появилось название “Клуб молодежной музыки”. В конце 1985 года дело дошло до первого секретаря Свердловского обкома партии Бориса Николаевича Ельцина. Он занимал этот пост последние месяцы, и одно из его последних распоряжений здесь было направлено на решение вопроса об организации рок-клуба в Свердловске. После того, как в сентябре Ельцин уехал в Москву, бюрократические шестеренки все-таки заскрипели и доскрипели до того, что 15 марта 1986 года рок-клуб в Свердловске был открыт.

Основным двигателем эпопеи с продвижением и реализацией идеи о рок-клубе был аспирант Уральского политехнического института Николай Грахов. Этот человек не был музыкантом, но был хорошо известен в музыкальной среде как теоретик и организатор музыки. В частности, он был организатором первых в Свердловске дискотек в современном понимании: танцы не под живую музыку, а под записи и светомузыкальные эффекты. Он писал статьи, принимал участие в организации концертов, которые проводились в конце 1970-х — начале 1980-х. Именно Грахова музыкальная общественность выдвинула своим главным делегатом и «ходоком» по разным инстанциям с вопросом об организации рок-клуба. По его словам, он нанес около сотни визитов в кабинеты разных чиновников той или иной величины: партийных, комсомольских, профсоюзных и других. И в марте 1986 года государственная машина все-таки уступила.

Николай Грахов. Май 1986, фото Толи Ульянова

Базу новому рок-клубу предоставили в здании ДК Свердлова, который на тот момент являлся Домом культуры для работников торговли. Рок-клубу выделили маленькую комнатку (№ 64) площадью примерно 12–13 квадратных метров на втором этаже здания и всего одну сторублевую ставку. Грахов на нее не претендовал, так как был аспирантом и не хотел уходить со своей преподавательской работы в УПИ, и ее занял приехавший из Иркутска молодой поэт и переводчик Александр Калужский (он родился в Свердловске, а в Иркутске учился). 15 марта 1986 года провели организационное собрание, на котором было подано больше сотни заявок о вступлении в свердловский рок-клуб. Этот день является официальной датой его рождения. 

В рок-клуб пытались вступить не только широко известные, но и мифические группы, которые образовались для того, чтобы подать заявку и получать билеты на концерты. Их старательно разоблачали, и те группы, которые в течение нескольких месяцев ничем не доказывали факт своего существования, исключались.

В рок-клубе сформировалось сразу несколько секций. Информационная секция занималась выпуском самиздатовских журналов. В свердловском рок-клубе их было два: толстое “Свердловское рок-обозрение”, своего рода альманах, и тоненькая “Марока” (что расшифровывалось как “маятник рока”). Журнал “Марока” планировали сделать ежемесячным, но в ежемесячном режиме он выдержал всего полгода. Была также и оформительская секция. Это уникальное явление для рок-клуба: концерты, которые проходили в свердловском рок-клубе, отличались от ленинградских и московских тем, что сцена здесь всегда была оформлена декорациями, музыканты — одеты в специально приготовленные костюмы. Сказывалось наличие в городе такого образовательного учреждения, как Свердловский архитектурный институт. Была, конечно, и техническая секция, которая отвечала за свет и звук. Организационная секция занималась самой организацией концертов. Работники этих секций не были музыкантами, но составляли очень важную часть свердловского рок-движения. Ведь главная задача музыкантов — творить, а для того, чтобы оформить их творчество в какой-то цельный продукт,  который можно показать слушателям, должна существовать команда. Такая команда в свердловском рок-клубе была, и благодаря концепции, разработанной Николаем Граховым, работала очень хорошо».