Репортаж из мастерской

• Текст:
  14 марта 2024
• Добавить в кабинетДобавлено в кабинет

Коллектив мастерской добился значительных творческих успехов. Однако успехи эти не давались легко и просто. Архитекторы хорошо знают, как трудно порой осуществить задуманный проект, добиться его согласования в утверждающих инстанциях, найти подходящие материалы и конструкции. Корреспондент нашего журнала посетил мастерскую № 13 и обратился к ее ведущим специалистам с просьбой рассказать о том, какие задачи они решают, какой хотят видеть современную архитектуру, какие проблемы возникают перед ними, что им мешает в творческой деятельности. В беседе с нашим корреспондентом приняли участие руководитель мастерской архитектор Алексей Сергеевич Образцов и главный инженер мастерской Михаил Дмитриевич Контридзе.

Корреспондент: Немаловажное значение для творческой деятельности архитекторов имеет организация проектной работы. Как вы относитесь к организации вашей мастерской?

А. Образцов: Организация мастерской нашего профиля в составе ЦНИИЭП жилища, на мой взгляд, была принципиально правильным решением. Мы обеспечиваем целый раздел в комплексном проектировании больших городов, таких, например, как Тольятти или Ульяновск. Если бы наша работа заказывалась другим институтам, то проектирование, наверняка, затянулось бы, а комплексность застройки в значительной мере утратилась. Вообще лучше, когда не только один институт и даже одна мастерская, а один авторский коллектив разрабатывает район, начиная от его планировочного решения и кончая всеми зданиями и малыми архитектурными формами, находящимися в этом районе. Такой подход, кстати, не раз практиковавшийся, дает наилучшие результаты. Район или даже небольшой город получается оригинальным, непохожим на другие, повышается ответственность за конечный результат, работать интереснее, да и спросить есть с кого.

Корреспондент: Теперь архитекторы много говорят о целесообразности и пропорциональном соотношении индивидуального и типового проектирования. Ваша точка зрения по этому поводу?

А. Образцов: Наша мастерская работает как над индивидуальными, так и над типовыми проектами. Лично я не сторонник типового проектирования. Более того, я считаю такое направление особенно для общественных зданий ошибочным. Для индустриализации строительства нужны типовые детали стен, перекрытий, фундаментов, т. е. каталог изделий, но совсем не нужны типовые проекты, которые только тормозят, а иногда и удорожают строительство.

Универсальный Дворец спорта «Крылья Советов» в Кунцевском районе Москвы. Здание построено в 1980 г к Олимпийским играм. В нем в экспериментальном порядке применены конструкции и отделочные материалы из алюминиевых сплавов — алюминиевые навесные панели стен, подвесные потолки различных типов, переплеты и тамбуры, светильники, вентиляционные решетки, ограждения лестниц и проемов. Перекрытие главного зала пролетом 60 м выполнено из алюминиевых блок-ферм с покрытием из алюминиевого листа. Все здание как снаружи, так и в интерьере выдержано в золотисто-коричневой гамме. В основном это сочетание двух материалов: естественного камня травертина и анодированного под старую бронзу алюминия

Корреспондент: Вы считаете, что типовые проекты удорожают строительство?

А. Образцов: Конечно. Как делается типовой проект? В первый год, когда проект задумывается, его включают в план проектных работ будущего года. Во второй год делают проект. На третий год делают рабочую документацию. На четвертый год сдают в Центральный институт типовых проектов. И в лучшем случае, на пятый-шестой год его кто-нибудь приобретает. К этому времени проект уже устаревает, поэтому, когда его привязывают, то обязательно перерабатывают. Кроме того, как правило, он не подходит к местным условиям, что приводит к еще большим переработкам. На переработку и корректировку уходит столько же времени, сколько на разработку индивидуального проекта. Спрашивается, зачем строить по устаревшим (а значит и неэкономичным) проектам (сейчас все еще действуют даже типовые проекты 1968 г.), зачем их делать, чтобы затем переделывать? Нам приходилось неоднократно привязывать типовые проекты и все без исключения переделывались на 70—80%. Говорят, что на индивидуальные проекты не хватает архитекторов. Это совсем не так. Архитекторов достаточно, да только они уходят в другие области — дизайн, театральные художники, науку, информацию, историю, так как привязывать и перерабатывать типовые проекты никому не интересно.

Корреспондент: Непрестижно. Считаете ли вы, что в последние десятилетия вообще упал престиж профессии архитектора?

А. Образцов: Безусловно, престиж архитектора-практика резко упал, а когда-то это были весьма уважаемые люди. За проект или хорошую постройку присваивалось даже звание академика, не говоря уже о степени доктора или кандидата архитектуры. В последнее время особенно видна тенденция превращать проектные институты в научно-исследовательские. Каждый институт добивается этого, а почему? Да потому, что в научно- исследовательских институтах установлена более высокая зарплата. Наша мастерская была создана во время реорганизации Госгражданстроем подведомственных институтов, тогда были отделены научные работы от проектных. Кандидаты архитектуры сразу же пошли в науку, так как там платили за степень значительно больше. Сегодня в проектном деле кандидатов наук практически нет. И если вы встречаете кандидата или доктора архитектуры, то в подавляющем большинстве случаев это научные работники, а не архитекторы-практики.

Корреспондент: Отражается на работе вашей мастерской такое положение?

А. Образцов: Отражается. В научно-исследовательских институтах нужно научное отделение, иначе его научным не назовешь, нужна научная тематика и ее внедрение. Но что же исследовать и внедрять в архитектуре? Прежде всего, конечно, создавать нормативы, инструкции, методики расчетов, номенклатуры типов зданий, рекомендации, ГОСТы, ОСТы и т. д. Но так как таких документов уже создано предостаточно, остается их переделывать, совершенствовать, уточнять. И вот на проектировщиков обрушивается постоянный поток нововведений, уточнений, изменений. Как правило, требования становятся все жестче, а расчеты запутаннее. Вот только один пример. Ранее в противопожарных нормах была принята методика расчета эвакуации из помещений по ширине лестниц или прохода на 100 человек эвакуируемых (0,6 м на 100 чел.). Расчет был достаточно прост, а главное понятен. Теперь разработали и ввели в СНиП новый способ расчета по времени эвакуации. Формулы стали сложнейшими. Расчет занимает несколько страниц и настолько непонятен и головоломен, что им просто никто не пользуется.

Торговым центр из Навои. Здание построено в условия жаркой пустыни Узбекистана. По всему периметру первого этажа устроена солнцезащитная лоджия. По второму этажу окна размещены о глубоких щелях. Внутренний парадный двор покрыт солнцезащитной алюминиевой структурой, висящем на железобетонном кольце. Во дворике размещены шашлычная, кафе, организованы входы в магазин н ресторан. Здесь стоит декоративный дракон

Корреспондент: Выходит, научные подразделения как бы мешают архитекторам-проектировщикам?

А. Образцов: Нет, почему же, научные подразделения делают много нужного и полезного, однако разрабатываемые нашими учеными все более и более жесткие требования СНиП и всевозможных инструкций, ГОСТов, стандартов и других документов ограничивают нашу деятельность. Теперь узаконено буквально все. Залы ресторанов и магазинов, например, запрещается делать выше 420 см (от пола до пола). Поэтому большинство действующих московских ресторанов и магазинов противоречит нормам. Запрещены внутренние открытые лестницы (они не считаются эвакуационными). Запрещено почему-то даже ленточное остекление. С точки зрения действующих теперь нормативов порочными стали все довоенные постройки и все без исключения здания, построенные за рубежом. Палладио, Кваренги, Ле Корбюзье и Кензо Танге, братья Веснины, Жолтовский, Щусев в своих постройках грубо нарушили современные СНиП. Работать так, как работали наши учителя- мастера или как работают коллеги в Болгарии, Венгрии, ГДР и других странах нам просто запрещено. За нарушение норм и правил наказывают лишением премии, денежными штрафами, понижением в должности. Неужели же все наши великие предки и мастера архитектуры были недостаточно компетентны в вопросах строительства и архитектуры, и только вот теперь создатели современных СНиП выводят нас на дорогу высшего совершенства?

Корреспондент: И все ж таки вы работаете, проектируете, строите. Есть ли в работе вашей мастерской определенный почерк, особый стиль?

А. Образцов: Что можно сказать по этому поводу? Я думаю, как бы ни старались архитекторы быть оригинальными, неповторимыми, все равно работать вне своего времени они не могут. Стили определяют не отдельные архитекторы, а эпохи. Возьмите елизаветинское барокко. Здесь работала целая плеяда архитекторов, и по правде сказать, отличить Чевакинского от Растрелли трудно. Трудно отличить и Казакова от Баженова, работавших в классицизме (недаром ряд построек так и остается спорным). Сейчас еще более трудно отличить почерк одного архитектора от другого, но все они работают, очень точно отвечая своему времени. Легко отличимы 20-е годы от 30-х и 40-х, тем более от 50-х, но трудно отличить внутри этих годов одного автора от другого. Это уже тонкость. Поэтому наше кредо скорее всего сводится к тому, чтобы быть максимально современным, а еще лучше забежать вперед. И ни в коем случае не быть эпигонами. С некоторыми работами нам, по-моему, это удалось.

Общегородской торговый центр Русь в г. Тольятти. Огромное здание размером 120X120 м в плане входит в состав строящегося общегородского центра. В 1983 г. в первую очередь в строй войдет универмаг. Это один из самых крупных торговых центров в нашей стране. В ресторане прямо в зале будет висеть огромный челн, на палубе которого установлены столики, Корпус челна уже сварен из стальных профилей. Интерьер ресторана — это своего рода декорация к интересному спектаклю. Здесь можно позволить себе и стилизацию, и элементы фантастичного

Корреспондент: Это действительно так. Мне довелось побывать в универсальном Дворце спорта Крылья Советов. На мой взгляд, это несомненная удача вашего творческого коллектива. Как вам работалось при проектировании этого интересного объекта?

А. Образцов: Прежде всего следует сказать об атмосфере создания здания Дворца. Нам очень повезло с заказчиками проекта, полностью доверявшими архитекторам. Кроме того, заказчик располагал большими возможностями в части применения различных строительных и отделочных материалов, особенно из алюминиевых сплавов, которые мы широко применили в строительстве Дворца. Анодированный алюминий применен здесь не только как отделочный и декоративный материал, но и в главных конструкциях здания. Покрытие главного зала пролетом 60 м практически впервые в практике строительства полностью выполнено из алюминиевых блок-ферм. Основным принципом, заложенным в проект и теперь осуществленным в натуре, была попытка создать здание современное, т. е. здание, отвечающее всем требованиям, предъявляемым к нему временем, сооружение конца XX века. В здании ледового дворца выполнены две скульптурные композиции. Место, характер композиции, материал — все было задумано еще на ранних стадиях эскизного проекта, поэтому эти художественные работы точно вписались в архитектуру здания. Система пропорционального построения дворца разрабатывалась и проверялась в эскизах, на макетах, наконец, при прорисовке деталей и даже корректировалась в натуре. Должен сказать, что я лично не сторонник ни золотого сечения, ни функции Жолтовского, ни модулора Корбюзье, ни тем более магических соотношений средневековых линейных мер (сажень, косая сажень и т. п.). Математических формул и законов красоты, на мой взгляд, не существует. То, что красиво сегодня, завтра отвергается и, конечно, не считалось красивым вчера. Вчерашняя красота сегодня кажется смешной. Так вот, система пропорционального построения здания дворца проводилась нами с позиций вкусов современного общества, с учетом общей перспективы развития архитектуры. Из классики мы брали только то, что, на наш взгляд, приемлемо сейчас, сегодня, прежде всего — мастерство. Конечно, достигнуть этого мастерства, пожалуй, вряд ли кому-либо удастся, однако только этому мастерству и следует учиться у классиков.

Корреспондент: Теперь вопрос к главному инженеру. Пожалуйста, расскажите о вкладе инженеров в работу вашей мастерской.

М. Контридзе: Смелые и оригинальные решения, предлагаемые нашими архитекторами, требуют индивидуального, нетипового подхода в конструктивном исполнении проектов. Особенно следует отметить ряд монолитных железобетонных пространственных конструкций, построенных по проектам мастерской. Например, перекрытие ресторана в торговом центре 'Академгородка выполнено в виде пологой конической оболочки вращения диаметром 24 м с опорой в центре. Недавно возведено солнцезащитное покрытие над внутренним двориком торгового центра в Шевченко. Покрытие выполнено в виде усеченной тонкостенной конической оболочки диаметром 36,5 м и высотой 8,5 м. При этом бортовой элемент купола с дискретным опиранием на пилоны совместно обеспечивают пространственную жесткость сооружения. Конические оболочки таких пролетов и с таким способом опирания в практике строительства не встречались. В мастерской были также разработаны и внедрены в строительстве многослойные конструкции навесных стен из алюминиевых сплавов с деревянным и алюминиевым каркасом (торговый центр в Академгородке, выставочный павильон ВИЛС. Дом мебели в Риге). Большепролетные предварительно-напряженные блоки покрытия пролетами 30, 36, 60, 84 м из алюминиевых сплавов (павильон ВИЛС, Дом мебели в Риге, Дворец спорта Крылья Советов). Все эти конструкции, разработанные совместно с ВИЛСом, выгодно отличаются от традиционных полной заводской готовностью, легкостью, экономичностью. Ведется строительство Дома мебели в г. Брежневе, где покрытие зала размером в плане 40X40 м запроектировано в виде структуры из стальных труб. Впервые монтаж структуры предполагается вести укрупненными элементами. Словом, все запросы архитекторов, какими бы сложными они ни были, всегда удовлетворяются инженерами мастерской.

Главный выставочный павильон ВИЛС. Совместно с институтом ВИЛС здесь проведено множество экспериментов по использованию новых сплавов в строительстве (алюминиевые и титановые сплавы, нержавеющая сталь и др.). Три цвета доминируют в здании: белый (известняк), красный (эмалированный алюминиевый лист) и бронзовый (анодированный алюминиевый профиль). Главный выставочный зал размером 80X120 м имеет две антресоли. В конференц-зале предусмотрен подвесной анодированный под бронзу алюминиевый потолок. Здание заканчивается строительством, а первая очередь уже введена в строй

Корреспондент: Какова, по вашему мнению, специфика самой профессии архитектора?

А. Образцов: Как правило, деятельность в области науки, да и в области искусства отличается тем, что ученый или художник пытается выложиться до конца, достигнуть максимального результата, причем все этому помогают, даже требуют от него этого. Вот, например, конструктор самолетов, какова его задача — сделать такой самолет, чтобы летал он быстрее всех, выше всех и дальше всех и в этом ему помогают — выделяют деньги, дают возможность экспериментировать, делать опытные образцы и т. д. Играет скрипач на скрипке, какая его задача — играть лучше всех. Никто его в этом не ограничивает, только играй. А что в архитектуре, в строительстве? Современная техника позволяет построить дом в 500 этажей, позволяет построить мост пролетом в несколько километров. Можно построить прекрасный дворец с залом без опор на миллион посетителей. Можно построить подводный ресторан и рассматривать рыб в иллюминаторы. Можно поднять здание на аэростатах и смотреть оттуда на облака сверху. Все это можно сделать сегодня, однако мы этого не делаем. Почему? Экономика не позволяет. Дорого, нет денег. Поэтому многие прекрасные проекты не осуществлены, многие даже и не проектируются, т. к. заведомо известно, что строить этого не будут. Так происходит во всем мире. Поэтому архитектор и хочет, и может, да ему не разрешают. Вот почему работа архитектора весьма сложна. Архитекторы часто идут на риск, даже на обман, только бы построить прекрасное здание. За это им часто попадает, причем очень даже сильно. Конечно, можно не рисковать, делать все в пределах норм, смет, ГОСТов и т. п., но тогда ничего кроме серого убогого здания вы не получите. Вот в этой опасной вилке мы и работаем. Архитекторы разоряли не раз королевства, несли за это жестокие наказания, но тем не менее их работы на века прославляли государства, эпохи, даже целые континенты. Не даром 5 чудес света из 7 — это архитектурные произведения.

Корреспондент: Вы осветили многие актуальные на сегодня проблемы, волнующие архитекторов. Что на ваш взгляд нужно сделать, чтобы обеспечить дальнейший прогресс в архитектуре?

А. Образцов: Хотелось бы, конечно, сократить или даже полностью отказаться от типового проектирования прежде всего, конечно, в области проектирования общественных зданий. Необходимо сократить до минимума нормативные документы, нормируя только нижние пределы (не менее, не более и т. д). Сократить процедуру бесконечных согласований, требующих огромных сил и средств и, конечно, упростить систему планирования. К сожалению, из живой творческой работы работа архитектора постепенно превратилась в труд ремесленника, ведущего постоянную неравную борьбу с согласовывающими и контролирующими инстанциями, опирающимися на огромное количество нормативных документов, часто даже противоречащих друг другу. Но я все-таки верю, что здравый смысл, прогресс, если хотите, в конце концов победит. Среди руководителей архитектурным делом достаточно толковых умных и энергичных людей. На мой взгляд, их первостепенной задачей является быстро и решительно выправить положение, поднять роль архитектора-практика, восстановить его былой престиж, добиться уже в ближайшее время настоящего расцвета матери всех искусств — архитектуры. 

Для г. Ульяновска проектируется ресторан. Это — первые эскизы