Путешествие из Москвы в Петербург

• Текст:
  6 ноября 2020
• Добавить в кабинетДобавлено в кабинет

Ротонда в деревне Васильева гора 

Андрей Елбаев:

Ротонда находится неподалеку от усадьбы Знаменское-Раёк в Тверской области. Очень легкая и изящная часовня с круговой колоннадой, возведенная по проекту архитектора Николая Александровича Львова. Здание явно законсервировано: в плохом состоянии, но при этом внутри чисто и по периметру стоят свечи. Все двери были заперты, но сквозь щели можно было рассмотреть фрески. Еще одна интересная деталь — флюгер в виде ангела на кровле. Совсем рядом располагается погост, который перенесли на Васильеву гору из Райка. 

Оказалось, что это не единственная постройка Н.А. Львова в этой местности. Усадьба Раёк-Знаменское и усадьба Никольское-Черенчицы в Торжокском районе также построены по его проектам. Последняя принадлежала самому Львову, как и необычный погреб-пирамида, расположенный рядом с домом в саду. Пирамида имеет три яруса, один из которых — так называемый ледник с арочным подземным входом. 

Елена Овсянникова:

Постройки Н.А. Львова (1753–1803), уроженца Тверского края, зодчего-самоучки и поэта, первого русского переводчика книг Палладио, инженера-изобретателя и масона, строившего «землебитные» сооружения, хорошо известны ценителям русского классицизма, но это не помешало им превращаться в руины. Биография Львова напоминает судьбу инженера Марсакова, автора проектов необычных хлебозаводов. Современники их ценили, но сделали все, чтобы не использовать их изобретения.

Львов спроектировал и построил десятки необычных зданий в Санкт-Петербурге и его окрестностях, в Москве, в нескольких усадьбах под Тверью, но впервые — в Могилеве, выполнив для Екатерины II храм в память о ее встрече с австрийским императором Иосифом II. 

Знаменитые «львовские ротонды» есть и в городке Валдае, и в упомянутой усадьбе Никольское-Черенчицы, где родился зодчий. «Ротонда была одной из самых излюбленных форм в архитектуре русского классицизма, правда следует признать, что Львов чаще других зодчих обращался к ней… — пишет исследовательница его творчества А.Б. Никитина. — Пирамидальные формы в русской архитектуре той поры встречаются крайне редко. Увлечение пирамидами наступило значительно позднее и стало модным в Западной Европе после похода Наполеона в Египет. Львов же неоднократно возводил пирамиды, причем самого различного функционального назначения — колокольни-пирамиды в имении Вяземского и в собственном Никольском, погреб-ледник в Никольском и винный погреб в усадьбе Митино под Торжком — и из самых разных строительных материалов: из кирпича, из натурального камня, из дерева и даже из «битой» земли — землебита».

Колокольня Казанской церкви в деревне Арпачево

Андрей Елбаев:

Примечательно, что колокольня выглядит как настоящий маяк. На неё можно было забраться по крутой деревянной лестнице и посмотреть на окрестности. Но это опасно, так как все конструкции держатся на честном слове, а к ограждениям страшно прислоняться: кажется, что они сразу отвалятся.

Елена Овсянникова:

Колокольня — также творение Н.А. Львова, как и Казанская церковь (1791). Сегодня состояние этой постройки удручает, в отличие от классицистического храма, сияющего свежей штукатуркой. Уже нельзя понять все тонкости ее архитектуры с гладкими цилиндрами, поставленными один над другим на рустованный куб основания с выступающим контуром перевернутой трапеции (или треугольника, уходящего острым концом в землю?). У Львова все загадочно. Но к лучшим творениям «русского Леонардо» до сих пор нет практического интереса.

Церковь Троицы Живоначальной на погосте Баранья Гора 

Андрей Елбаев:

Эти руины поражают своим размером. Находится церковь в очень маленькой деревне Кунино, там буквально дворов десять. Она расположена на возвышенности, поэтому её видно издалека, по крайней мере на дороге от деревни Велеможье. Руины церкви сильно заросли внутри, на кровле растут березы. Ощущение, будто попал в картину в стиле романтизма.

Елена Овсянникова:

Это творение знаменитого В.П. Стасова (1769–1848), вышедшего из практиков, не учившегося в Академии художеств, но ставшего академиком, выстроившего множество зданий в Санкт-Петербурге, Москве, разных усадьбах. Достаточно назвать его Провиантские склады в Москве (Музей Москвы). Этот гигантский храм называют «столичным в глухой деревне».

Немецкое военное мемориальное кладбище в Корпове, Новгородская область

Андрей Елбаев:

Кладбище застало меня врасплох. Я никак не ожидал увидеть мемориальные захоронения Второй мировой. Интересно, что их плотность резко возрастает после Осташкова. Заезд на это кладбище открывает глаза на то, что кладбище может быть ухоженным, хорошо спроектированным и современным. Понятно, что немецкое захоронение само по себе отличается от русских, но там меня поразила любовь к деталям: как сделана дорожка, которая ведет ко входу, как из камней выложен заборчик, к которому удобно прислонять велосипеды. Меня удивило то, как сделана беседка у входа, где можно укрыться от дождя и перекусить, и как вырыта небольшая, заросшая травой канава по периметру для отвода воды. Это кусочек Европы посреди полей и лесов Новгородской области. После этого кладбища очень грустно смотреть на советские мемориальные захоронения.

Елена Овсянникова:

Народный союз Германии по уходу за военными захоронениями согласовал в 1991–1992 годах с правительством Ельцина устройство кладбищ своим соотечественникам, погибшим в СССР в 1941–1945 годах. 

Как бы мы ни относились к этой договоренности, зная о злодеяниях фашистов, надо признать очевидное — все подобные мемориалы поражают правильной геометрией планировки и строгостью своих архитектурных форм, говорящих, что перед смертью все равны… Здесь ощущается, несомненно, протестантская традиция, а также влияние послевоенного модернизма, и это работа архитекторов, чего не скажешь о наших кладбищах.

Блокированный дом по адресу Новгородская область, деревня Пола, Советская улица, 50

Андрей Елбаев:

Блокированные дома (однотипные жилые дома, блокированные друг с другом с едиными внутренними стенами — прим. ред.) встречаются у нас нечасто, поэтому этот привлек моё внимание. Он будто сбежал из советского учебника по типологиям жилых домов. Стоит отметить и саму деревню, это был самый велосипедизированный населённый пункт на нашем маршруте. Велосипеды там были у всех. Они стояли у подъездов и входов в магазины. Старики, мужики, дети — все передвигались на велосипедах. При этом велоинфраструктуры совсем нет.

Елена Овсянникова:

Малоэтажное жилье, столь востребованное сегодня, проектировали в СССР. Таким жилищем для поселков у электростанций и промышленных предприятий занимались многие крупные архитекторы: Леонид Веснин в 1920-е годы, а также Виктор Веснин и М.Я. Гинзбург, руководившие архитектурными мастерскими при Наркомтяжпроме в 1930-е годы; А.В. Арефьев, выстроивший Гурьевский поселок для нефтяников в 1948 году (соавтор С.В. Васильковский). К более редким примерам относятся проекты малоэтажных индивидуальных сельских домов для южных регионов А. В. Власова, созданные в эвакуации в Чимкенте. Но сельские поселки из блокированных домов периода советского модернизма редки, в отличие от дошедших до нас модернистских клубов и дворцов культуры. Внутренняя политика в СССР не была нацелена на развитие жилищного строительства на селе. Постоянно говорилось о сближении уровня жизни в городе и деревне, и Н.С. Хрущев взял курс на «укрупнение» сельских поселений, что привело к гибели и деревень Русского Севера, и даже высокогорного жилища Дагестана. 

Данные дома сблокированы с небольшой сдвижкой каждой секции, что дает визуальную изоляцию соседей друг от друга. Пропорции «дома-пилы» выдают руку хорошего архитектора, сработавшего проект наверняка как типовой и очень экономичный. 

Водонапорная башня в Старой Руссе

Андрей Елбаев:

Во время экспедиции мы довольно часто проезжали города и не успевали их толком посмотреть из-за высокой плотности точек притяжения и ограничений по времени. Но в Старой Руссе нам удалось подняться на недавно отреставрированную водонапорную башню на главной площади. С неё открывается панорама на 360 градусов и можно осмотреть весь город с одной точки. После реставрации здание выглядит хорошо, и очень здорово, что сделали смотровую верхушку. Хочется вернуться в Старую Руссу, чтобы подробнее изучить город. 

Елена Овсянникова:

Примечательно, что в Старой Руссе на даче с семьей жил Достоевский. В 1876 году он купил себе там дом, иногда наезжая в Санкт-Петербург. В Старой Руссе он завершил роман «Братья Карамазовы», написав там его значительную часть.

Что касается башни, то она была построена в 1908–1909 годах в ходе строительства городского водопровода Акционерным обществом Брянского рельсопрокатного, железоделательного и механического завода, управляющим которого был князь В.Н. Тенишев, известный как инженер, предприниматель и меценат.

Перед реставрацией водонапорной башни на Соборной площади «города братьев Карамазовых» Старая Русса оказалась в центре скандала в связи с модной темой благоустройства. Как и везде, оно началось с укладки бордюрных камней и тротуарной плитки, закрывшей ливневую канализацию. Город покрылся лужами, где плавали утки. Водонапорная башня была выставлена на продажу вместе с Соборной площадью (главным общественным пространством города). Но горожане заставили городские власти найти средства на реставрацию башни, и она стала центром обновленной площади. Дома же Грушеньки и других персонажей Достоевского еще не приведены в порядок и ждут своей очереди. 

Дом с металлическим фасадом в деревне Лисицы 

Андрей Елбаев:

Удивительный дом. Функция неизвестна, но говорят, что это дом владельца мастерской по металлу или что-то подобное. Это такая вариация на тему русского терема, но из металла и без первого этажа. Выглядит маргинально, но очень интересно.

Елена Овсянникова:

Надо сказать, что в нашей стране нередки причудливые дома, мотивация постройки которых — желание выйти из стандартов бытия. И часто они действительно принадлежат народным умельцам. Таков дом кузнеца Кириллова в деревне Кузнецы под Екатеринбургом. Занятно, что на окраине другой деревни с таким же говорящим названием Кузнецы, но по Горьковскому шоссе близ Москвы, есть не менее экзотический дом Панкратова. Его владелец Сергей Федорович Панкратов, доцент кафедры философии Московского института приборостроения, начавший строить свой дом в 1945 году, «чтобы землю да воду на крышу ведрами не таскать, соорудил специальный подъемник с вагонеткой, которая бойко взбегала на чердак по специальным рельсам», как написал Ю. Лепский. Этот дом попал даже в Викимапию и был назван «хрустальным», о нем также писал Юрий Рост. 

Дом С.Ф. Панкратова близ деревни Кузнецы. Фото: Wikimapia

Дом, сфотографированный Андреем Елбаевым, также с парником наверху, и он вполне модернистский, с грамотными конструкциями из металла, с большим парником наверху и даже с малым у печной трубы, с большим навесом на кронштейнах из труб. Над навесом четыре мансарды, а пятая недостроена, виден ее каркас. Это постройка с размахом, в отличие от дома обездоленного философа-пенсионера. 

• Фото:Андрей Елбаев