Пропаганда как фильтр для шедевров

• Текст:Роанн Баррис
  28 апреля 2020
• Добавить в кабинетДобавлено в кабинет

Будучи историком искусств, которому приходится вести занятия для будущих графических дизайнеров, два года назад я решила отойти от традиционных методов преподавания и сконцентрировать внимание своих студентов, изучающих современное искусство, на истории плаката. Как только я приступила к разработке новой программы, стало очевидно, что найти книгу, целиком и полностью посвященную развитию русского плаката, довольно сложно. Вне всяких сомнений, подобные издания существуют, но, как правило, они имеют очень узкий фокус – к примеру, в некоторых из них речь ведется исключительно о плакате периода Первой мировой войны. Или взять книги о русском искусстве, где интересующей нас теме всегда отводится второстепенная роль. Кроме того, я все чаще стала задумываться о том, что мои ученики вообще знают о России и искусстве этой страны в частности, и, кажется, пришла к печальному выводу – студенты об этом не знают ничего. С другой стороны, по сравнению со мной они куда лучше разбираются в истории графического дизайна и печатного дела. После того, как я с удовольствием провела свой эксперимент и поняла, насколько сильно моим ученикам понравился новый подход, ко мне пришла идея написать книгу о развитии плаката. Вдохновившись работой Дмитрия Моора, я придумала для нее условное название: «Pomogi! Пропаганда как фильтр для Шедевров: происхождение стиля русского плаката».

Помоги! Плакат, 1921 (худ. Д. Моор)

Книга знакомит читателя с плакатом через краткий обзор международных пропагандистских постеров, созданных за время двух мировых войн, а также посредством рассмотрения вопроса о том, как российские художники работали с некоторыми универсальными темами – к примеру, с образом человека, который указывает на зрителя пальцем и как бы говорит: «Ты нужен мне». Мои исследования привели меня сначала к лубку, потом к его современным формам периода Первой мировой войны, к творчеству Александра Апситиса и Дмитрия Моора – это позволило мне обратиться к Репину, и, в конечном счете, к «Окнам РОСТА», Родченко, Клуцису, Лисицкому и другим художникам. Мои студенты узнали о революции и пропаганде Первой мировой войны больше, чем они ожидали, стали запоминать некоторые постоянно повторяющиеся русские слова, и, наконец, научились определять сторону влияния и проводить параллели между плакатным искусством Федеральной художественной программы середины XX века (FAP) в США (за время семестра мы не «остались» только в России) и русскими плакатами периода НЭПа (новая экономическая политика). В то же время, они стали с большим вниманием относиться к своей способности выявлять различия между изначально сексистскими формами пропаганды в странах, где роль женщин предельно различалась. Теперь я считаю, что студенты больше не смогут смотреть на интернациональный графический язык прежним образом.

Макет для рекламы печенья с фабрики "Красный Октябрь", 1923 (худ. А. Родченко, текст В. Маяковский)

В конце концов, плакат стал стратегией на уровне медиума: это позволило моему классу, как и мне самой, прийти к альтернативной истории искусства XX века, где живопись, архитектура и другие средства массовой информации были рассмотрены в качестве инструментов, главная цель которых состояла в создании коммуникации, работающей порой лучше, чем ключевые памятники искусства – так, к примеру, конструктивизм незаметно прокрался в графический дизайн некоторых моих учеников.

В книге подробно изучаются плакатные стили, такие как интернациональный, ар-деко, и другие. Иногда я намеренно покидаю пределы России для того, чтобы посмотреть на развитие плаката в других культурах, но я всегда возвращаюсь к вопросу о том, что делает русский плакат таким уникальным.

• Фото и иллюстрации:предоставлены автором