Проект памятника Победы в Москве

• Текст:М. Бархин
  31 мая 2023
• Добавить в кабинетДобавлено в кабинет

С горячим вдохновением работали архитекторы и скульпторы в поисках образа, наиболее выразительного монумента— огромного величественного ансамбля, посвященного Победе. Работают они над этой темой и сегодня. В начале 1980 г. в Выставочном зале Манежа была развернута выставка конкурсных проектов памятника, выполненных четырьмя авторскими группами (проекты: архитекторов М. Посохина, В. Богданова, скульптора Ю. Александрова; скульптора Н. Томского, архитекторов Л. Голубовского, А. Корабельникова, художника Ю. Королева, скульптора В. Едунова; архитекторов А. Гутнова, Е. Русакова, скульптора М. Смирнова; архитекторов Р. Семерджиева, В. Снегирева, В. Гудкова, скульптора В. Клыкова).

До того, как приступить к оценке и в сравнении самих проектов, следует, вероятно, ясно представить себе ситуацию для строительства, тот участок, на котором будет возводиться сооружение. Для него в свое время было выбрано известное место — знаменитая Поклонная гора за площадью Победы. Ведет к ней из основного массива Москвы новый Кутузовский проспект.

Надо вспомнить, что гора эта в процессе планировочных работ была с двух сторон срезана: в передней своей части — для сооружения большого жилого дома, а с боковой, продольной стороны — для выпрямления вылетной магистрали, продолжения Кутузовского проспекта, названного проспектом Гречко. На вершине этого плато и отведено место для памятника. Все четыре группы авторов остановились на одном примерно пункте для сооружения всего ансамбля и главного монумента, с Конкретный рисунок генерального плана, разумеется, у каждого автора различен. В общей форме в каждом проекте подходы к комплексу начинаются с площади Победы и далее очень, к сожалению, невыразительно и крайне скромно идут вдоль левого жилого дома (главный вход по проекту В. Клыкова сделан иначе, но об этом будет особый разговор). После подъема на плато движение направляется по Аллее Героев, приводящей к собственно памятнику.

Остановимся сначала на общих критериях, опираясь на которые можно было бы по возможности объективно оценить представленные проекты. Во-первых, наиболее важно, хотя и трудно, — найти архитектурно-художественный образ, правильно выразить главную эмоциональную идею памятника Великой Победы в войне 1941— 1945 гг. Памятник этот станет на все времена символом нашей Победы. Поэтому образ этот должен быть бесспорно новым. Не предрешая, разумеется, того, какой может быть главная идея памятника, заранее можно сказать, что одно коренным образом противопоказано ей — опасность узнавания чего-либо ранее уже бывшего. То, что возможно еще простить рядовому сооружению, недопустимо в уникальном сооружении эпохи.

Это памятник не войне, даже не жертвам войны. Они безмерно тяжелы и велики и будут вечно сохранены в памяти нашего народа. Но для могил уже есть и еще будут особые, тоже великие, но особые памятники. Здесь же памятник Победы, возвышенный и героический памятник Победы в войне с очень жестоким и сильным врагом. Естественно, что все силы и средства искусства должны быть привлечены к выражению величия, мощи, спокойствия, лаконизма и ясности такого па-мятника. Возможно, что не только изобразительного, но и музыкального, и всех других видов искусства.

Во-вторых, очень существенна для этого сооружения проблема его восприятия. Планировочная структура показывает, что весь комплекс (сразу или постепенно) будет раскрываться при движении потоков людей с Кутузовского проспекта, с площади Победы. Но с такой же определенностью следовало бы, несмотря на сказанное и представляя такие особенности местности, как открытость всей Поклонной горы, установить, что для памятника должны быть характерны такие отличия, как объемность, круговая его видимость, круговая равноценность сторон его, отсутствие плоской «фасадности», рассчитанной на какой-нибудь один относительно узкий угол зрения.

В-третьих, на этом основании выдвигается на передний план огромная роль организованного силуэта. Проработанность, четкость и изысканность контура, отказ от глухой, нерасчлененной, непрозрачной массы. Это кажется особо необходимым потому, что от Москвы мы всегда будем видеть его на закатном фоне западного неба. Для этого особенно важен ясный и красиво прорисованный, а не аморфный силуэт.

И, наконец, четвертый критерий, для которого потребуется более развернутое пояснение. Касается он генерального плана, ибо весьма существенна трактовка массовых подходов ко всему комплексу, связь его с основной частью города. Достоинство того или иного приема организации движения к памятнику может определить успех восприятия сооружения. Здесь основная сложность состоит в сегодняшнем состоянии Кутузовского проспекта как крупнейшей транспортной магистрали, ведущей на Минское шоссе со всем огромным количеством московских и транзитных машин. Тут целый ряд вопросов— организационных и художественных. Первое: территория памятника остается в стороне от магистрали. И поэтому всем авторам понадобилось решать вход к монументу в виде ответвления от Кутузовского проспекта. Где и как его сделать? Второе: где создать остановку массового подвозящего к памятнику транспорта? И откуда начнется обязательное разделение двух видов движения: пешеходного— к комплексу и транзитного — мимо него? И третье: как виден будет памятник при подходах к нему на всем протяжении движения? Все вопросы принципиальны и нуждаются в полноценном ответе. И особенно — третий.

Представляются возможными три теоретические, проверенные многовековой историей позиции восприятия. Одна из них— «римская», или, если взять примеры более близкие, то «классицистическая», когда перспектива имеет определенную, на всю длину видимую цель движения, когда прямолинейные оси проспектов имеют точную завершенность (по типу, скажем, Невского проспекта в Ленинграде, направленного на башню Адмиралтейства). Но в нашем случае такого решения быть не может — проспект, как мы выяснили, идет мимо участка памятника.

Вторую позицию видения можно условно назвать «средневековой». При ней эффект восприятия усиливается от внезапности раскрывающегося из узкого и изломанного пространства вида высокой башни или колокольни — позиция, бывшая типичной для Москвы очень далекого прошлого. Но и этот случай исключается: Москва стала городом с современными, прямыми и широкими магистралями.

И третья позиция, близкая к «греческой», когда картина видения раскрывается постепенно и линия движения зрителя не элементарно прямолинейна, а сложно прорисована и объект рассмотрения показывается не сразу, не весь и с различных сторон. При этом точки поворота движения всегда особо отмечаются. Здесь есть многое от реальной ситуации нашего памятника.

Как же в этих условиях обстоит дело с восприятием сооружения при последовательном приближении к нему? Вероятно, памятник — при большой его высоте — будет виден из многих районов города. В этом главное достоинство высокого расположения Поклонной горы и открытого горизонта с юга, запада и севера. Но при подходе из центра Москвы, в самом начале движения высотная застройка проспекта Кутузова будет долго закрывать памятник — полностью или частично. После двух перегибов линии движения мы выйдем по проспекту Кутузова к Триумфальной арке. По представленным проектам памятника именно отсюда он и начинает быть видимым — при выходе на саму площадь, после очередного поворота движения. Но даже и тут он будет открыт только в своей верхней части. А при подходе к самой горе памятник может и вовсе скрыться. Полностью он раскроется лишь после подъема на гору. Ситуация не проста. И проблема важна потому, что все перспективы (кроме рисунков группы А. Гутнова) сделаны не с реальных, наземных точек зрения, а откуда-то сверху. Всем понятно, для чего это делается — для «показа» всей композиции. Но также всем ясно, что в этом случае не учитывается реальное восприятие памятника.

Однако серьезность вопроса требует более обоснованного отношения к нему Тем более, что средства для необходимого обоснованного решения действительно имеются. Методика точных, математических построений, сделанных с помощью ЭВМ для определения видимости тех или иных объектов, уже разработана. Надо думать, что построения видимости по всей трассе движения к памятнику просто необходимы авторам для определения действительной степени видимости их сооружений со всех подходов к нему. Без такой объективной проверки вряд ли можно быть уверенным в удачном решении генерального плана и размещения сооружения.

После сказанного выясняется необходимость кардинально решить также сложный вопрос нового направления транспортной магистрали — проспекта Гречко на участке вдоль Поклонной горы. Сейчас транспортная магистраль занимает всю площадь Победы по обе стороны от Триумфальной арки, в то время как хотелось бы эту площадь сделать целиком пешеходной. Что для этого нужно и можно сделать — вопрос самостоятельный, он принципиальный не только для города в целом, но и в первую очередь для памятника. И затем, как мы уже знаем, магистраль отрезала часть горы, вследствие чего памятник резко сместился влево от оси Кутузовского проспекта и оказался закрытым большим домом (в проекте В. Клыкова мы увидим попытку выправить сложившееся неудачно положение дел).

Примерно так могут формулироваться те предварительные позиции, опираясь на которые возможно было бы проводить дальнейшее рассмотрение проектов.

В проекте архитекторов А. Гутнова, Е. Русакова и скульптора А. Смирнова памятник представляет сложную систему мощных наклонных элементов, пересекающихся между собой по типу «ежей» периода обороны Москвы. Под ним образовано своеобразное свободное пространство. Один из таких элементов явился основой для создания как бы приспущенного знамени. Идея памятника — ясна. Композиция всего комплекса масштабна и крупна и несет в себе собственно два слитых вместе образа: с одной стороны — «ежи», с другой — склоненное знамя. Объемно-пространственная построенность всего сложного комплекса с аллеями, дорогами, зелеными насаждениями, различного назначения площадками и дополнительными (низкими) сооружениями интересно нарисована и внимательно продумана — здесь очевидно «градостроительное» происхождение одного из авторов, и это многому помогло. Но все же обе стороны образа недостаточно еще глубоко проработаны и кажутся не вполне подходящими для отображения памятника Победы. Знаменитые «ежи» уже стоят на оборонительном рубеже на подступах к Москве со стороны Ленинградского шоссе. Они хороши там, где в свое время сослужили свою службу. Здесь же эта идея, вероятно, не может быть достаточно оправданной: речь идет не об обороне, а о победе. Затем, вряд ли эмоционально верен мемориальный образ опущенного знамени. 

Проект архитекторов А. Гутнова, Е. Русакова и скульптора М. Смирнова

К достоинствам проекта надо отнести то, что памятник равноценно и вместе с тем разнообразно смотрится из разных районов Москвы. Для открытой вершины горы это — правильно. Красиво и, главное, верно сделаны перспективы-рисунки, построенные с «человеческих» точек зрения, что для суждения о памятнике весьма существенно. В целом проект группы А. Гутнова, Е. Русакова и М. Смирнова представляется новаторской заявкой, которую очень желательно было бы довести до конца.

Эти слова вскрывают всю суть замысла. Идея интересная, красивая, содержательная, внутренне оправданная, волнующая. Она, конечно, не нова. После Нике Аптерос, Бескрылой победы греков крылатых скульптур делалось множество. Но все равно — всякая отвлеченная идея, конкретно понятая, оказывается свежей, если подойти к нему по-новому. Здесь сделана именно такая попытка: перед нами на этот раз только «крылья» Победы. Это сделано сильно. Но они очень модернизированы и создают лишь впечатление крыльев. В этом и заключается смысл творческого отношения к идее. Натурализм, естественно, был бы здесь нелеп. Перед зрителем возносится символ Победы Летящей. Перед нами — мечта. Перед нами хороший замысел памятника.

Все это так. Но сказанное меркнет при внимательном рассмотрении представленных моделей — и мечта, и замысел. Самым печальным представляется то, что по форме эти «крылья» имеют слишком известный и знаменитый прообраз. И даже два прообраза. Конечно, при особом желании можно найти пресловутые исторические «корни» во всех ситуациях. Но здесь они, во-первых, наши современники, а не давние воспоминания. И, во-вторых, они также посвящены событиям прошедшей войны. Можно назвать два памятника — один в Польше, в Катовицах, где «Крылья» сделаны великолепно и потому получили всесветную славу. Другой, и тоже знаменитый на весь мир памятник, построен в Югославии, в Крагуеваце. Памятник этот ученикам и учителю 5-го класса школы, расстрелянным фашистами, и имеет потому глубоко символическую форму римской пятерки. Плоскости «крыльев» здесь также обработаны барельефом, как и в рассматриваемом проекте. Это — решающий факт. К признанию такого проекта в данной ситуации, к сожалению, нет никаких оснований. Он явно вторичен. Очень жаль, но для Москвы, для России, для Советской страны, для памятника мирового значения недопустимы никакие близ-

Есть еще одна особенность проекта. На фоне «крыльев», в центре стоит «Мать-Родина». По идее такое предложение — хорошо. Но конкретно эта фигура как бы «приклеена» к крыльям и зрительно не отделима от них. Возможно, конечно, ее сделать из иного материала (в модели — все одноматериально—из белого гипса), возможно сделать вокруг фигуры сквозные прорези и т. д. Но не в этом суть дела. Сама фигура вовсе не «Мать-Родина». Скорее это — богоматерь. «Оранта» это — общеизвестная деревянная раскрашенная древняя русская скульптура «Параскевы-Пятницы». Наконец, это — монахиня... Все это вовсе и решительно не по теме. Из-за общей массивности памятника (а внутри фигуры нет просветов) силуэт кажется излишне грузным и тяжелым.

И еще одно обстоятельство. В этой скульптуре есть только один фасад — передний. Как уже было сказано, хотелось бы, чтобы памятник по существу его градостроительного месторасположения работал по всему кругу возможного восприятия, а не односторонне. Форма же памятника с обеих боковых сторон, с обеих боковых точек зрения — непонятна, нерасчленена, случайна.

Но самое главное, как нам кажется, это решение подходов к памятнику. С самыми благими намерениями авторы решили его необычно, принципиально иначе, чем это сделано в остальных трех проектах. Ориентированы сам памятник, главный вход на территорию комплекса и массовые подходы к нему не на Кутузовский проспект, не на Москву (к ней фигура повернута боком), а поперек проспекта Гречко. Так что только с вылетного транспортного шоссе, да из вагонов железной дороги и будет восприниматься «фасад» памятника, которому авторы уделили такое большое творческое внимание. С главной же точки зрения виден будет очень неопределенный по массам боковой вид. Таким образом, главный вход организован сбоку горы, со случайной поперечной точки, никак, к тому же не отмеченной. Вы все время по главной дороге едете или идете мимо памятника, а потом круто, под прямым углом поворачиваете налево. В этом, на мой взгляд, крупная градостроительная ошибка. Сознательно принятое «оригинальное» решение практически ничем оправдано быть не может.

Но в этом проекте есть бесспорно хорошее, что заставляет обратить на него самое серьезное внимание. Помимо действительно глубокой «духовности» памятника. Это — попытка экологического характера: стремление сохранить первоначальную форму Поклонной горы, а где она раньше была разрыта для прокладки транспортной трассы, — там авторы предлагают ее восстановить. Решается это двумя способами: созданием «мягкого» по уклонам пандуса-входа со стороны площади Победы (второстепенный вход отсюда авторы все же сделали) и решительной перетрассировкой проспекта Гречко в обход участка комплекса памятника и вообще всего парка. И надо признать такое предложение самым верным и самым убедительным из всех попыток решить задачу в крупном градостроительном плане, самым существенным для судеб выделенного участка. Магистраль бесспорно следует здесь сместить (хотя входа отсюда организовывать и не надо). И это касается любого варианта самого памятника.

Проект архитекторов М. Посохина, В. Богданова и скульптора Ю. Александрова. У этих авторов памятник представляет собой высокую двухъярусную башню, увенчанную скульптурой солдата со знаменем в руках. Нижний, более высокий ярус состоит из пяти мощных, но стройных граненых столбов, поставленных на пятигранном основании. Он прозрачен, через него видно небо и окружающий пейзаж. Второй ярус как бы выдвигается из первого. Он меньшего сечения, меньшей высоты и глухой. Этот ярус цилиндричен и является как бы пьедесталом для скульптуры. Пропорции сооружения величественны и очень хорошо выисканы. Идея памятника лаконична, могуча, ясна. Перед нами в меру простая, в меру сложная I башня. Действительно вознесенная Победная башня. Столп Победы. 

Проект архитекторов М. Посохина, В. Богданова и скульптора Ю. Александрова

Сочетание белого цвета ствола башни с золотом венчающей скульптуры и гербов по верху первого яруса будет очень хорошо выглядеть на зелени травы при любом освещении и в цвете неба — синем или сером. Эффект такого сочетания давно проверен в древней русской архитектуре. Тот же белый цвет с золотом, с тенями граней будет отлично работать и на снегу.

Общая форма башни, стройной и прозрачной, явно удалась авторам. Высота ее около 80—100 м и еще точно не определена ими. Но можно сразу сказать: здесь выразительность, сила, торжественность. Силы архитектуры вполне достаточно для формирования образа, достойного великого события.

Естественно, при данном приеме трактовки сооружения возникают некоторые исторические реминисценции. Но если что здесь и носит действительно черты, исконно присущие вообще русскому зодчеству, то это не стилистика, конечно, не детали, не украшения, а вертикализм объемов русских боевых башен и звонниц и цвет, о котором уже говорилось. Но надо признать, что образ звонницы в какой-то мере близок теме памятника. И это хорошо: здесь сполох, набат, «гром Победы».

Особо можно сказать о силуэте. Силуэт изысканной и прозрачной башни будет бесспорно хорошо рисоваться темным на светлом, легком фоне мягкого заката или, наоборот, звонко-светлым на ярко-закатном или темно-дымном фоне идущей грозы.

Сложнее с венчающей башню фигурой. Сама по себе она, как мне кажется, недостаточно строго прорисована и не имеет обязательного четкого и запоминающегося абриса. Кроме того, скульптура трафаретна по подходу к этой символической фигуре. На памятнике Победы, конечно же, нежелательны какие-либо «оформительские» черты, явно, однако, просматривающиеся. Что можно видеть, скажем, на множестве павильонов ВДНХ, того нельзя помещать на уникальном памятнике Победы. Это же касается и весьма стандартно по манере сделанных гербов. Хотя место для них на переходе от одного яруса к другому найдено удачно. Представляется, что вообще от привычной постановки фигуры на верху здания можно бы уже отказаться. Практически издали к она будет неразличима по содержанию, в то время как нельзя себе представить, чтобы скульптура воина и знамени рисовалась аморфной массой. При подходе к башне, вблизи, перспективный ракурс исказит фигуру. Может быть, логичнее было бы переместить скульптуру сверху вниз. Как поставить ее и где — разговор другой. Но внизу скульптура, как кажется, полнее сыграет свою масштабную роль. Она поможет сохранить четкость силуэта башни, снимет некоторую прямолинейность и одинокость приема, полнее раскроет свое символическое значение.

Вместе с тем возникают некоторые сомнения. Так, два членения башни, вероятно, недостаточны для закономерного развития ритма. Роль необходимого третьего элемента скульптура, к сожалению, сыграть не смогла. Но у авторов будет, очевидно, еще время для разработки этой стороны задачи. Дело тут совсем не просто, и подумать есть над чем. Также не ясен вопрос с трактовкой низа башни. Это старый вопрос искусства архитектуры, и имеются известные и знаменитые примеры различного решения основания высотных сооружений. И когда один чистый объем вырастает как бы непосредственно из земли (Пизанская башня, колокольня Ивана Великого в Москве, небоскребы Мис ван дер Роэ и др.), тогда возможна и желательна большая связь с землей по типу церкви Вознесения в Коломенском. Но это — дело архитектора-художника.

Сомнительными кажутся также две фигурные группы, поставленные при входе на территорию и у самого памятника. Первая слишком напоминает Георгия-Победоносца. Вторая фигура — спокойно сидящая Мать-Родина с мальчиком, с оливковой ветвью мира в руке. Не вызывает сомнения высочайшая идея мира. И если отразить именно ее, то, вероятно, потребовались бы более мощные художественные средства. Но при этом весьма существенно было бы, чтобы эта тема не спорила с главной идеей Победы.

Эти вопросы хотя и существенны, но все же второстепенны. В целом можно считать, что здесь образ Победы найден. Памятник, по этому проекту сооруженный, был бы величествен, силен, немногословен.

Проект скульптора Н. Томского, архитекторов Л. Голубовского, А. Корабельникова, художника Ю. Королева и скульптора В. Едунова. Памятник Победы по этому проекту призван олицетворить само Знамя Победы. Главным смысловым центром памятника является именно это громадное красное Знамя. Идея ясна, глубока по замыслу, лаконична, внутренне содержательна. Но авторы не ограничились одним монументом. Начиная от самого входа по всему пути до Знамени и дальше за ним по территории комплекса расставлено много отдельных и групповых скульптур, стел с надписями и барельефами, дополнительных сооружений. Сценарий построения комплекса разработан подробно и литературно содержательно. Сложность трактовки комплекса, конечно, обогащает восприятие его и создает насыщенную произведениями искусства общую среду, призванную сформировать обстановку возвышенную, необычную. 

Проект скульптора Н. Томского, архитекторов Л. Голубовского, А. Корабельникова, художника Ю. Королева и скульптора В. Едунова 

Но и сценарий и сам проект из-за этого оказались чрезвычайно многосложными и многословными. Чрезмерное богатство экспозиции памятника отвлекает от главного, от цели движения масс людей — Обелиска-Знамени. На перспективах отчетливо видно, что Знамя может потеряться в большом количестве второстепенных объектов. А ведь Знамя — уникальный символ, смысл всего комплекса, и это его значение нужно бы особо сохранять. Литературно об раз знамени рассказан интересно и содержательно. Но реализация идеи развевающегося знамени, сделанного из мощного железобетона, представляется несколько спорной. С одной стороны — огромная высота (около 100 м), ширина и толщина тела Знамени, с другой — необходимость показа живости складок, реющих по воздуху. Если трактовать Знамя спокойно «повисшим» от тяжести — оно потеряет в силе задуманного образа. Другое решение, вероятно, очень трудно было бы осуществить и художественно и технически. Кроме того, не вполне ясно, что же перед нами — «динамичное знамя» или «статичный обелиск»?

Очевидно чувствуя это, авторы и прибегли к помощи множества других скульптур и текстовых стел. Но такое уже было, например, в Волгограде, и там оно звучит мощно. Повторение может лишить московский памятник черт необходимого первородства, необходимой уникальности.

Решение всего комплекса и архитектура Знамени нарисованы фронтально и не рассчитаны на круговой обзор. Боковые фасады не имеют четкого силуэта и неравнозначны главному фасаду, что обедняет объемное решение.

Это относится ко всем трем представленным вариантам трактовки Знамени, которые отличаются только характером и местом нарисованной на Знамени фигуры солдата. Кажется, что изображения солдата в виде барельефа на темной (всегда против солнца) стороне памятника будут плохо восприниматься. Третий вариант, когда скульптура солдата стоит отдельно на высоком пьедестале, представляется более убедительным. Отдельная фигура обладает теми масштабными достоинствами, которые создают переход от масштаба человека к гигантскому, 100-метровому Знамени.

Действительно же хороша и человечна из всего множества фигуративных и архитектурных объектов на территории комплекса другая, не очень большая, всего 6-метровая, фигура солдата. Эта фигура очень удачно придумана и сделана, Она целеустремленно молчалива. Солдат идет по земле, покрытой снегом или травой, простой, настоящий, без патетики, не с винтовкой наперевес, не с флагом, а с грузом всех военных тягот, с неразлучным своим «сидром». Идет он твердо и непреклонно. И видно, что до Победы — дойдет. Это по-настоящему глубоко трогающее произведение искусства скульптуры из всего представленного на конкурсе.

Это не парадная фигура, полная патетики или сентиментальности, которую так привыкли мы делать (и видеть). Это — новое и искреннее.

Вот мы рассмотрели все четыре проекта памятника Великой Победы. Рассмотрели, удовлетворенные огромным творческим трудом зодчих и скульпторов. Совершенно ясно, что памятник такого содержания создается единожды — на века. Его будут почитать далекие наши потомки, не только мы, для которых он — реальная действительность жизни. Памятник этот нужен всему нашему народу, он нужен тем, кто сам пережил тяготы великой эпопеи 1941 — 1945 гг., и тем, кто только по рассказам очевидцев, потрясенный событиями, знает о прошедшей истории. И он особенно дорог участникам героической, самой грандиозной войны и героической, самой великой Победы.