О пользе и вреде творчества

• Текст:Никита Тимонин, Мария Ляшко
  9 ноября 2018
• Добавить в кабинетДобавлено в кабинет

В современном городе на передний план выходит качество среды и функция архитектуры — отвечать на её запросы изобретательно и адекватно. К сожалению, проектировщики часто забывают, что генеральный план, графически интересный с высоты птичьего полёта, не гарантирует хороший результат организации пространства в человеческом масштабе. Пространства должны быть разными, изменчивыми, перетекающими. Тогда человеку будет интересно в них перемещаться, он должен постоянно находить что-то новое для глаз. А придумывая формально красивый ансамбль архитектор обычно создаёт памятник самому себе, своего рода многокилометровую картину, которую можно увидеть только из космоса. Иногда же нужно усмирить своё тщеславие, спуститься на уровень восприятия человека. Несомненно, архитектуру надо рисовать красиво, но это лишь финал. Необходимо, прежде всего, понимать: что и для кого мы строим, какую среду создаем и каких людей собираемся растить.

Иногда для создания комфортной жизни не так уж и важен фасад здания, он может быть решен максимально просто и минималистично, детально проработанные несколько первых этажей дома, которые непосредственно воспринимаются зрителем, качественное благоустройство территории при доме и дизайн входных групп (про что, кстати, иногда забывают даже в жилых домах высокого класса) уже достаточно для хорошей среды. Фасад при этом может быть решен простой функциональной сеткой окон и простенков из качественного материала. 

Абсолютно противоположная ситуация складывается со зданиями знакового характера — такими, как музеи, театры, стадионы. При проектировании подобных объектов очень важна творческая составляющая. Они должны быть уникальны, здесь подражание недопустимо.

Причем желательно никогда не искать вдохновения в чем-то, что непосредственно относится к объекту проектирования, тогда не возникнет подсознательного стремления к повторению. С другой стороны, очень важно изучить как можно больше аналогов, чтобы случайно не нарисовать то, что уже было сделано до вас. Очень обидно, когда, потратив много времени на разработку формы, в итоге получается нечто, схожее с тем, что уже давно построено и имеет более совершенный вид. 

Для создания качественной архитектуры необходимо хорошее архитектурное образование. А одна из принципиальных проблем, связанных с отечественными архитектурными ВУЗами, — это низкая стипендия. По нашему мнению, при идеально полной стипендии студент не должен даже задумываться о заработке на жизнь во время обучения в институте.

В реальности же студенты начинают со 2-3 курсов подрабатывать в архитектурных мастерских на низкой ставке. В какой-то степени это и не плохо, так молодой специалист узнает много тонкостей реального рабочего процесса, но с другой — это приводит к меньшей озабоченности учебой.

Вместо того, чтобы развивать свой потенциал в процессе обучения по максимуму и в последствии стать высококлассным специалистом, как правило, после окончания вуза студент на долгие годы зависает на первом месте работы.

Поэтому вместо архитекторов, способных создавать современные проекты, получаются специалисты среднего уровня, создающие архитектуру, лишенную всякого творчества. 

Кроме того, каждый архитектор должен на практике пройти через реальную стройку. Лишь реализация проекта дает полное понимание сути профессии, которая состоит не только из работы над красивыми картинками и продуманными планировками, но также включает в себя умение договариваться, понимать социальные запросы, потребности заказчика и частные интересы. 

Санкт-Петербургская Академия Художеств, вероятно, не самый передовой вуз с точки зрения современной архитектуры, часто в его стенах можно услышать парадоксальный афоризм: «только вернувшись в самое начало, мы сможем всех обогнать». Но среди главных вещей, которые нам дала учеба в Академии, — это любовь к ручной графике, способность думать с карандашом в руке. Рисование позволяет раскрыть в себе другие эмоции, почувствовать и понять больше. Изучение форм и цвета при работе с натурой — важнейшая часть становления архитектора. Анализируя среду старого города, становятся понятны приёмы, которые можно использовать в современной архитектуре для создания красивой, сомасштабной человеку и комфортной городской застройки. Рисунок с натуры позволяет ощутить, проанализировать форму и среду. Такой же неотъемлемый аспект проектирования — макетирование, как на первых стадиях, так и на заключительных. Составляя различные элементы проекта вместе, происходит полное погружение в среду. Часто именно макет может передать идею лучше любых графических изображений, он дает возможность попасть внутрь проекта.

Архитектурные конкурсы, типовое проектирование и бумажная архитектура

В 2017 году проходила Первая российская молодежная архитектурная биеннале. Ее темой стал современный и комфортный для жизни микрорайон. Мы выбрали участок в историческом центре Кронштадта. Это не только интересная, но и забытая со временем территория. Архитектура, как и живопись, и проза, и другие виды искусства, может привлечь внимание к актуальным проблемам. Например, принести пользу, дать территории новую жизнь. Будучи молодым архитектором, непросто реализовывать собственные задумки, поэтому создание «бумажных» проектов является неотъемлемой частью развития. Это дает возможность самовыразиться, поскольку в этом случае нет ограничений ни в лице заказчика, ни в лице работодателя. Это позволяет громко и четко высказывать идеи и мысли. Всем известно выражение Фридриха Шеллинга — «архитектура — это застывшая музыка», — но это также и поэзия, и философия, и осязание, ведь в реализованном проекте появляется и тактильный уровень восприятия. Подобные проекты позволяют вдохновиться, переосмыслить многие важные вещи. Такие конкурсы мотивируют шагнуть вперед в поисках новых идей и видения. 

Немало дискуссий вызвал конкурс на разработку типового жилья, проведенный в конце 2017 года. Как и многие архитекторы, мы принимали в нем участие — проектировали жилую модель средней этажности. Первая мысль, которая приходит на ум, когда думаешь о теме типового жилья — это протест. С точки зрения архитектора типовое жилье — вещь по определению плохая, поскольку отнимает его хлеб. Все регионы имеют разный контекст, типология и ее требования стремительно развиваются и меняются. В идеале каждый проект должен быть индивидуальным, подстроенным под конкретное место. Но когда речь идет о фоновой жилой застройке, нет ничего криминального в заимствовании. Если где-то существует красивый и комфортный дом, обеспечивающий качественную жилую среду для определенного количества людей, почему бы и не повторить этот проект в другом месте? При этом деньги и время, сэкономленные на поиске чего-то оригинального, могут быть вложены в качественные материалы. Но нужно понимать, что в современных реалиях сэкономленные средства скорее всего будут попросту вырезаны из бюджета строительства, и в конечном итоге мы получим однотипные дома в плохом исполнении.

В застройке спальных районов ответственность за низкое архитектурное качество, как ни странно, лежит не на девелоперах, которые не думают об эстетических качествах, и не на архитекторах, которые вынуждены выполнять требования заказчика, а на самих покупателях. Пока в этом секторе отсутствует конкуренция в области архитектуры, в нем будут появляться абсолютно безликие постройки. Когда будущие жильцы выбирают квартиру, они очень редко интересуются красотой архитектурного решения или благоустройством территории. Но если предположить, что большая часть людей перестанет выбирать квартиры в непривлекательных домах, то девелоперы определенно начнут больше внимания обращать на эстетические качества.

Однако для того, чтобы отличить красивый дом от некрасивого, нужно с детства воспитывать хороший вкус. Не последнюю роль в этом процессе играет оформление детских садов и школ. Детские площадки в основном комплектуются из типового оборудования, раскрашенного по принципу «раз для детей, то чем ярче, тем лучше». Но согласно исследованиям, дети, обладающие более чувствительной нервной системой, испытывают большую психологическую нагрузку в пространстве с избыточно яркими красками. Поэтому необходимо использовать в оформлении детских зон больше природных, естественных оттенков. Таким образом, уже с раннего детства не получает развития способность к критической оценке при выборе качества среды для жизни. В результате, для кого-то 25-этажные «монстры» оказываются примерами качественной архитектуры и здоровой среды. Но когда человек живет в замкнутом пространстве 17-метровой студии на 25-ом этаже и редко пересекается с соседями, происходит своеобразная де-социализация.

Если бы нам пришлось выбирать между новостройками и пятиэтажной «хрущевкой», то выбор несомненно пал бы в сторону последней. Учитывая современные показатели соотношения плотности застройки и количества озеленения, районы «хрущевок» могут даже одержать победу над современными жилыми комплексами комфорт-класса.

Петербургский стиль

Все архитекторы, начавшие свою деятельность в Санкт-Петербурге, периодически возвращаются к проблеме определения того, что такое «петербургский стиль» в архитектуре. Учитывая, что изначально город был спроектирован на основе передовых градостроительных и архитектурных тенденций Англии и Голландии, вполне вероятно, что в наше время петербургский архитектурный стиль должен быть основан на современной архитектуре именно этих стран, причем иностранные специалисты должны активно привлекаться к проектированию на постоянной основе. Естественно, современная архитектурная элита была бы крайне озадачена такой конкуренцией, но это несомненно привело бы к поднятию общего уровня застройки. Хорошим примером может послужить сотрудничество голландцев KCAP и петербургского бюро «А-Лен» во время проектирования новой застройки на намывных территориях Васильевского острова. Архитектура новых кварталов выглядит как «луч света в темном царстве» по сравнению с окружающей застройкой. Кроме того, петербургское бюро в ходе сотрудничества смогло взять на вооружение много интересных европейских методов проектирования, которые пока мало используются нашими соотечественниками.

Одной из основных проблем современной петербургской архитектуры в исторических районах является манипуляция таким понятием, как контекстуальность. Ещё в 1934 году архитектор Вальтер Гропиус писал, что люди нередко путают архитектуру с археологией. Новые здания должны быть изобретены, а не скопированы, а тот, кто представляет, будто открыл путь к вечной красоте, оказываются в состоянии стагнации и имитации.

В результате, при выборе между интересным с точки зрения архитектуры, но оторванным от контекста, и поверхностно подражающим исторической застройке домами, практически всегда выберут второй вариант.

В итоге, на улицах города будет возведен гибрид, не дотягивающий по эстетическим меркам ни до высокого уровня современной архитектуры, ни до псевдоисторического стиля. Виной неправильный подбор материалов — исторические формы, выполненные по современным технологиям, чаще всего несут образ дешевого маскарада.

С другой стороны, правильно подобранный материал может даже на примере современной застройки вписываться в контекст, но при условии соблюдения масштаба и других базовых параметров застройки. Этот принцип широко и успешно используется в работе с историческими центрами городов Европы.

Не совсем верно говорить о том, что у города должен быть конкретный стиль, он должен иметь среду и характер. Определение стиля входит в одну из задач историков архитектуры. Архитекторы, как бы пафосно это ни звучало, должны создавать произведения искусства, а не стиль.