«Нами двигала исключительно любовь к городу»

• Текст:Ульяна Яковлева
  6 декабря 2018
• Добавить в кабинетДобавлено в кабинет

— За последний год ваша деятельность претерпела кардинальные изменения в плане масштаба и уровня ответственности. Насколько я понимаю, от концептуального проектирования вы перешли к реальному, и отвечаете теперь не только за идейную составляющую, но и за практическую. Насколько этот переход, от организации архитектурного фестиваля до реализации благоустройства городских и областных территорий был для вас естественным?

Кирилл Бросалин (К.Б.) — Я думаю, что ключевым моментом на пути к тому состоянию, в котором мы находимся сейчас, был проект «Огорожено» в рамках деятельности АНО «Огород». Он возник по той простой причине, что фестиваль не мог решить реальные проблемы, связанные с городской средой, — как минимум, создать нормальное благоустройство. То есть средствами фестиваля мы не могли проработать какой-то участок города, а у меня, как у его куратора с 2015 года, такая цель была. Собственно, тогда же, три года назад, появился и проект «Огорожено». В то время мы сами выбирали площадки, разрабатывали для них концепции, договаривались с редакцией газеты «Селедка» об освещении нашей деятельности. Мне очень нравится этот проект, благодаря ему нам удалось посмотреть на ситуацию в Нижнем под другим углом, отойти от чисто архитектурного видения. И те принципы, которые мы сформулировали в «Огорожено», мы продолжаем применять и сегодня. Работа с городом подразумевает установление связи со всеми участниками процесса — жителями, администрацией, экспертами. Эти же принципы продолжают транслироваться нами в Институте. Поэтому лично для меня ничего поразительного в этом переходе нет. Да, он очень стремительный, но мы понимали, почему именно к нам обратились с задачей сделать этот Институт. 

Вплоть до 2018 года никто, кроме нас в рамках «Огорожено», не занимался вопросами развития территорий в Нижнем Новгороде в таком формате.

Дарья Шорина (Д.Ш.) — Многие архитекторы, занимающиеся проектированием в реальном городском контексте, считают, что есть большая архитектура, а благоустройство — лишь приложение к ней. Соответственно, наши города являются продуктом отношения, когда пространство, представляющее собой связующую городскую ткань, особенно не занимало головы архитекторов, чиновников или горожан, все относились к нему как к некоему транзитному пространству. Когда мы проводили фестиваль, многие из сторонних наблюдателей пытались понять, чем же мы таким занимаемся, — делаем какие-то странные объекты, которые ничего не могут изменить. 

Процесс строительства фестиваля «О'город-120», 2016. Фото: Никита Овчинников 

Координатор фестиваля Виктория в павильоне «Литература», фестиваль «О'город-120», 2016. Авторы павильона: команда lim.bureau

Когда появилась площадка «Огорожено», и мы начали собственными силами пытаться переформатировать подход, нас стали спрашивать, зачем все это нужно, наша деятельность казалась нереальной и второстепенной. Но потом, когда история с городской средой вошла в федеральную повестку, эта тема неожиданно обрела интерес. К тому моменту мы были глубоко погружены в контекст и успели пройти важную профессиональную мутацию — совершить переход от архитектора-творца до коммуникатора, способного оформить запрос, подключить людей к совместной работе над фрагментом или целым комплексом городской ткани. Возможно, мы могли бы существовать сейчас в другом статусе, но оказывать независимую экспертизу и консалтинг правительству области — нет, такой конкретной цели не было.

К. Б. — Нами двигала исключительно любовь к городу. Лично меня, как архитектора, который живет и работает в Нижнем, всегда удивляло, почему здесь так плохо с точки зрения элементов среды. Сломанный асфальт, ржавчина и грязь, зимой снег не убирают неделями. Такая, по сути, руинированная среда отражает настоящее состояние общества. Поэтому для нас было естественным начать работать с людьми и вопросами благоустройства, хотя до этого мы были практикующими архитекторами, занимались коммерческим проектированием и могли бы и дальше развиваться в этом направлении.

Объект «Велотрек», фестиваль «О'город-120», 2016, команда «Бюро счастливого дня»

Объект «Зеркальный павильон», фестиваль «О'город на Волге 2017», команда «Молодые архитекторы»

— С чего все началось?

Д. Ш. — Осенью 2017 года сменилось руководство области, пришел новый губернатор, со своей повесткой и пониманием того, как вести работу по разным направлениям, в том числе по вопросам благоустройства и повышения уровня качества городской среды. И он стал изучать, с кем можно работать, на кого можно опереться в части экспертной поддержки для формирования стратегии развития городской среды. Так мы с ним и познакомились. Мы начали думать, как лучше организовать работу, родилась идея создания команды. Проанализировав опыт других регионов сложилось несколько вариантов: остановиться на формате проектного офиса или внешней организации. Мы точно понимали, что хотим оставаться независимым участником процесса вне структуры правительства, поэтому была сформирована некоммерческая организация. Правительство стало ее учредителем, но у нас нет диктатуры в плане принятия каких-то решений. Мы понимаем, что оно не хочет задавать повестку, а хочет получить ее, отвечая на запросы, которые возникают как со стороны общества, так и со стороны экспертов. Для этого мы и существуем, чтобы выявлять ряд проблем и предлагать решение по работе с ними, формировать концепции и программы развития городской среды.

Раньше в процессах формирования города участвовали три отдельных субъекта — администрация, проектировщики и строители. Все они действовали отдельно друг от друга, горожане и эксперты были выключены из городских процессов в принципе. Но с этой весны все участники впервые начали работать вместе. 

Можно сказать, что в 2018 году побед вышло пополам с ошибками. Но это нормально, этого можно было ожидать.

— На мой взгляд, это большое решение — стать не просто частью нового дела, а собрать все с нуля. Вы рассматривали предложение к сотрудничеству как вызов или понимали, что вам хватает компетенций?

К. Б. — Я думаю, все совпало. То есть с одной стороны, мы понимали, как нужно организовать процесс по развитию городской среды, но с другой — недостаточно мыслить только инициативными проектами и профессиональными подходами. Нам предстояло иметь дело с большими системными изменениями в работе с учетом важного фактора — специфичности города. Нередко можно услышать, как местные жители сравнивают его с болотом, многие изменения принимаются с большим скепсисом. Но мы сделали свой выбор, и я правда считаю, что сейчас подготовлена основа, на которой можно выстраивать последующую работу. Поэтому мне обидно наблюдать случаи, когда именно общественность не готова идти на разговор. Может, этому и есть какое-то справедливое объяснение, но в действительности у людей нет понимания, что они могут повлиять на ситуацию, что у них есть какая-то ответственность по отношению к городу. Все же мы еще можем наблюдать пассивную позицию по типу «дайте нам то, дайте нам это, а сами мы ничего делать не будем».

Концепция благоустройства ПКиО «Дубки». © ИРГСНО

ПКИО «Дубки», перспектива, вид на детскую площадку. © ИРГСНО

ПКИО «Дубки», перспектива, вид на эстраду (вторая очередь благоустройства). © ИРГСНО

Важно отметить, что программа по формированию комфортной городской среды — это лишь одно из направлений, которое курирует Институт. Семь территорий, реализующихся сейчас, это конкретный случай 2018 года. У нас нет прямой задачи делать концепции по всем территориям, напротив, мы планируем привлекать на конкурсной основе архитекторов, либо помогать делать техзадания для районов. Взять, к примеру, федеральный конкурс по малым городам и историческим поселениям — мы помогали оформить заявки для остальных территорий. Наша концепция, предложенная для Арзамаса, выиграла, но среди победителей также были проекты, выполненные другими бюро.  

Помимо этого у Института в принципе много других задач — это стратегическое видение рекреационного каркаса Нижнего Новгорода и общественных пространств, разработка дизайн-кода, редевелопмент территорий. Но сейчас внимание общественности в основном приковано только к тем территориям, с которыми Институт работает в рамках программы. Поскольку наша команда разработала шесть концепций из семи, поэтому в режиме реального времени мы ведем их от начала до конца. То есть наши задачи более коммуникационные и стратегические, нежели просто благоустройство территорий.

— Кто помогает вам в работе над проектами в настоящее время? Сколько человек на сегодняшний день входит в постоянный состав команды и кто перешел из «Огорода» в Институт? Расскажите, какие обязательные этапы проходит каждый проект по благоустройству?

Д. Ш. — В настоящее время в нашей команде 15 человек, четверо из них представляют «Огородное» наследие. Институт — это организация, у которой есть дирекция, отделы, где каждый отвечает за свое направление. У нас есть отделы архитектуры и аналитики, вовлечения и социальных исследований, внешних коммуникаций и культурно-образовательных программ. В 2018 году мы должны были быстро включиться в работу с двумя программами, о которых было сказано выше. То есть до недавнего времени у города не было ничего для того, чтобы развиваться по этим направлениям, кроме ресурсов в виде областного и городского бюджета. Раньше работы по благоустройству велись по дефектным ведомостям — то есть давалось описание того, что нужно отремонтировать в существующих границах, в соответствии с этим закупались фонари, брусчатка и другие материалы. В этом году все началось с того, что в апреле мы занялись разработкой концепций, а формировать их стали совместно с жителями во время организованных нами встреч. Поскольку дорожная карта была ужата и время играло против нас, в запасе мы имели буквально несколько недель. Часть была разработана с нуля, а по нескольким территориям у нас уже были наработки — в рамках «Огорожено» нами рассматривался Щелоковский хутор, парк «Дубки» планировалось подготовить для следующей серии проекта.

Обсуждение концепции благоустройства лесопарка Щелоковсктй хутор в баре «Селедка и кофе», в рамках проекта «Огорожено», 2017. © GEOMETRIA

Концепция благоустройства лесопарка Щелоковсктй хутор: схема распределения пользователей территории по результатам маркетинговых исследований, в рамках проекта «Огорожено», 2017

Начав формирование концепций в рамках первых встреч с горожанами, мы фиксировали на картах имеющиеся проблемы, придумывали пути их решения, искали смыслы, связанные с этими территориями, анализировали, какой есть запрос у жителей и сообществ. Соответственно, мы это упаковали в предварительные решения и продолжили обсуждать получившийся «сводный» вариант в рамках следующей серии встреч. Отчеты по этим двум встречам, с обозначенными проблемами и предложенными решениями, мы передали в качестве приложения к техническому заданию на разработку проектно-сметной документации (ПСД). Помимо того, что впервые появилась стадия «концепция», возник этап проектно-сметной документации для объекта благоустройства. Важно отметить, что у администрации было недостаточно времени на конкурсные процедуры по определению генпроектировщиков. Поэтому рабочая документация была разработана и безвозмездно передана несколькими бюро в качестве подарка городу. После того, как определился подрядчик, мы собрались всесторонней командой по каждой площадке для того, чтобы понять, где имеются какие сложности, ошибки, недочеты, и далее пытались все отрегулировать уже в рабочем режиме. Параллельно с этим началась стройка, сейчас она находится на разных стадиях.

По сути, каждый проект проходит одинаковые этапы: концепция, разработка проектно-сметной документации, затем идет реализация мероприятий по благоустройству, но после жизнь участка только начинается. 

Пространство открывается, и на нем также должна появляться и генерироваться активность, которая помогает с этой площадкой работать. Поэтому мы обратились к администрации города с предложением создать Дирекцию управления парками и скверами, которое будет решать вопросы хозяйственного содержания и культурно-событийного программирования этих территорий. На обсуждениях по каждой площадке поднимался один и тот же комплекс вопросов: кто потом это будет содержать и ремонтировать фасады зданий, окружающих сквер или парк, что делать, если все разломают и т.д. В рамках федеральной программы мы не можем решать эти вопросы, поэтому приходится передавать сигналы в профильные департаменты и министерства. Соответственно, на четвертом этапе, культурно-событийном наполнении, мы не бросаем территорию, а продолжаем помогать департаментам и тому Управлению, которое в скором времени начнет системную работу по развитию тех сценариев, что были заложены в концепции.

Многие площадки, в особенности крупные парки, уже рассматриваются людьми шире, чем просто место для прогулки с коляской или собакой. Это места уютных городских фестивалей, ярмарок выходного дня, катков, занятий с детьми и спортом под открытым небом. Собственно, для этого по каждому парку и должна быть создана дополнительная команда, а мы, в свою очередь, будем заниматься культурно-образовательными программами, помогать коммуницировать и реализовывать какие-то инициативы на этих территориях.

— Институт все больше сталкивается с критикой со стороны — и, как можно заметить, чаще всего она возникает на предмет эффективности и открытости экспертного сообщества. К слову, многие из ваших оппонентов заявили о своей точке зрения в сентябре, когда в Facebook начали осуждать ваш проект благоустройства сквера 1905 года. В большинстве своем критика превращается в настоящий буллинг — вас называют монополистами, приближенными к власти, вовлеченными в очередной распил и т.д. При этом ваша команда открыта для новых участников — любой имеет возможность обратиться с предложениями, заполнив форму на главной странице сайта Института.

Д. Ш. — Когда Институт только начал свою работу, через эту форму нам стали приходить инициативы, вопросы, критика, ссылки на портфолио. Мы и сегодня получаем письма от экспертов, к которым мы впоследствии обращались за консультацией — например, на этапе подготовки контента для информационных стендов про флору и фауну на Щелоковском хуторе встречались с экологами и ботаниками, отдельная работа велась по скверу 1905 года с историками. Конечно, нам поступают и традиционные предложения о сотрудничестве — от проектировщиков, градостроителей, архитекторов, аналитиков, ландшафтных архитекторов. Благодаря этому каналу связи мы уже обрели трех людей.

К. Б. — Вообще, когда начались волнения касательно сквера 1905 года, нам на почту сразу пришло несколько запросов на вакансии. Получился, можно сказать, такой черный пиар.

Д. Ш. — Мы проводим много собеседований, но кроме понимания, как работает голова и рука человека, нам важно понимать, как он коммуницирует и какие цели преследует. Потому что команда — это, в первую очередь, семья, которая не формируется по принципу быстрой комплектации квалифицированных кадров.

Лесопарк Щелоковский хутор, концепция, перспектива, вид на пляж третьего озера. © ИРГСНО

Лесопарк Щелоковский хутор, концепция, аксонометрическая схема решений. © ИРГСНО

К. Б. — Что касается монополии, то я общался по этому поводу с некоторыми архитекторами. Один совершенно искренне сказал о том, что многие попросту боятся, будто мы заберем все заказы себе и оставим архитекторов без дела. Хотя по факту у них есть работа, они давно проектируют здания и разрабатывают интерьеры. И никто из них не занимался комплексным благоустройством вовлекая горожан, ведь условного рынка не было. Но могу обрадовать всех желающих — мы планируем запускать конкурсы, и, думаю, нам не составит труда сделать их максимально открытыми.

Д. Ш. — Вообще, само понятие монополии все-таки носит некую негативную окраску. Поэтому понятно, почему люди относятся к нашей деятельности с осторожностью и недоверием, ведь не все знают, чем мы занимались, не все знакомы с нашими внутренними позициями и мотивациями. Это свойственно российскому менталитету — думать о том, что все пойдет наперекосяк, как показывает практика, обычно так и происходит. У нас нет корысти по отношению к той деятельности, которой мы занимаемся. Мы про другое.

— Давайте попробуем восстановить хронологию событий, связанных со сквером 1905 года. Как мы можем помнить, встречи с горожанами, на которых обсуждался будущий проект, проводились еще в апреле, но критика некоторых решений возникла спустя почти полгода. Что послужило толчком к возникновению споров?

Д. Ш. — Для начала нужно сказать, что сквер 1905 года — это транзитное прямоугольное пространство между двумя крупными остановками, одна из которых находится на городском трамвайном кольце. Вторая — это площадь Свободы, куда попадают люди из разных районов города для того, чтобы выйти на своей остановке или сделать пересадку. Можно сказать, что планировочная структура сквера выстраивается вокруг конструктивистского гранитного монумента-трибуны, установленного в 1930 году, в честь 25-летия событий первой русской революции. Раньше улицы Максима Горького и Белинского, в настоящее время окружающие сквер, считались городскими границами. Там, где сейчас располагается Площадь Свободы, по разным свидетельствам находился то ли пруд, то ли овраг, который позже был засыпан. Затем на этой территории появилась Острожная площадь, которая получила свое название благодаря расположившейся неподалеку губернской тюрьме — сейчас этот тюремный замок находится за стеной, одной из продольных границ сквера. По противоположной стороне сквера, параллельной этой стене, проходит улица Ванеева, оживленная транспортная магистраль.

Переработанная по итогам второй встречи с жителями и консультаций с экспертами концепция благоустройства сквера им. 1905 года, сводный перечень корректировок и графических схем, стали основанием для технического задания на проектирование и переданы администрации и генпроектировщику для разработки проектно-сметной документации (ПСД). © ИРГСНО

Площадь Свободы была и продуктовой площадью, и Острожной, а в 1930-м году появился этот сквер, были высажены деревья, разбиты дорожки, которые, кстати, теперь являются объектом культурного наследия и предметом охраны. Острог считается памятником федерального значения, но многие даже не знают, что он находится за той стеной. Раньше он был музеем, потом Министерство культуры РФ его частично определило под офисы, и только цокольные этажи были отданы под выставочные пространства. Острог, как, впрочем, и любые другие истории города, связан с людьми — в тюрьме было много знаменитых сидельцев, там писались книги, формировались интеллектуальные круги. На встречах много говорилось о том, что историю места нужно как-то рассказать, вынести в пространство сквера. Были высказаны даже предложения о соединении острога со сквером посредством подкопа или моста. В ответ на множество версий мы предложили компромиссный вариант — разработать форму экспозиционных конструкций в виде стел, которые в том числе совмещены со скамьями. Информация, которая должна была разместиться на стелах, вызвала обсуждения. Кто-то был не против нашего видения, кто-то захотел также поднять темы острога, революции, событий 1905 года, истории города, связанной с этой площадкой. Внутри нашей команды также было много споров по поводу содержания мемориальной составляющей, поэтому 31 июля мы решили организовать круглый стол для рассмотрения разных вариантов концептуально-стилистических решений гравировки стел. На встречу были приглашены восемь экспертов, важных участников культурной жизни города. В ходе обсуждений родилось несколько идей — например, перевести стелы в какой-то временный формат, сделать сменяемую экспозицию, или не устанавливать их вообще. Мы решили сделать подготовительный экспозиционный каркас, с которым можно по-разному работать — размещать на его поверхностях информацию или использовать для создания тематических инсталляций, подключая различных художников. В рабочем проекте стелы были пустыми, без текста.

В сентябре началась реализация проекта, на эту площадку вышли подрядчик, общественно-муниципальная комиссия, куда были приглашены экологи и представители администрации районов с целью маркировки деревьев, которые подлежат сносу в соответствии с дендрологической экспертизой. Обследование прошло в мае, все необходимые заключения были подписаны. При этом важно отметить — дендрологи предупредили сразу, что полная компенсация невозможна, поэтому в рабочем проекте оказалось только 13 вновь высаживаемых деревьев. Соответственно, когда началась рубка 30-летних нездоровых тополей, со стороны это выглядело просто больно, сквер заметно полысел.

Схема мероприятий первой очереди благоустройства. © ИРГСНО

Сквер им. 1905 — визуализация информационной стелы. © ИРГСНО

Вполне естественно, что люди оказались к этому не готовы, в нашей концепции не было сноса деревьев. Когда началось активное обсуждение этой темы в соцсетях, тут же появился миф, будто деревья вырубаются под гранитные стелы. Но это никак не соответствует действительности, потому что планировка и места размещения стел не затрагивают никакие зеленые насаждения, а в диаметре они не больше, чем стволы реальных деревьев. 

Если говорить о выбранном материале, то гранит должен был стать частью общей архитектурной концепции. Грубо говоря, стелы задумывались нами как некие «осколки» революции, аккуратно встроенные в контекст. Но тема получила свое развитие, стелы начали сравнивать с надгробиями, а сквер — с кладбищем.

Мы пытались донести, что в нашем понимании это аккуратные контекстуальные вещи, которые могут стать неким четвертым постаментом, где будут размещаться инсталляции. Но вброс по поводу кладбищенского духа срезонировал по полной программе. Самое печальное заключается в другом — когда мы подняли статистику, оказалось, что максимальный охват эта тема получила среди 200 человек, а инициирован конфликт был всего четырьмя. Все докатилось до того, что в эту историю вмешался мэр, и она мгновенно вылилась в другое информационное поле. Дошло до искаженных заголовков, в которых сообщалось о приостановлении благоустройства — все благодаря посту одного из участников этих активных обсуждений в Facebook о том, что проект заморожен. Нам звонили федеральные кураторы из Минстроя и представители МинЖКХ по поводу того, понимает ли Нижний Новгород реальные риски остановки программы. Это очень серьезное дело. Если какие-то деньги, отведенные под программу, возвращаются обратно, на следующий год финансирование сокращают.

— Какое продолжение получила история со сквером? Насколько я понимаю, обсуждения перешли в оффлайн формат?

Д. Ш. — Да, 27 сентября, в лофт-пространстве «Кинофактура» мы организовали встречу со всеми участниками обсуждений, куда также пригласили представителей администрации, дендрологов и других экспертов. В конечном итоге, было решено полностью исключить стелы из проекта и смет. Мы условились в ближайшем будущем провести дополнительные экспертные обсуждения для определения того, какими альтернативными способами можно усилить мемориальную составляющую места.

— Как вы думаете, перекинется ли критика на остальные ваши проекты по инерции?

Д. Ш. — Я думаю, что это неизбежно, это уже происходит, и это довольно естественный процесс. Представители районных администраций смотрели на нас как на камикадзе, когда мы приходили на встречи с горожанами — обсуждение могло начаться с громких споров. Мы относимся к этому нормально. Есть критика, есть маргинальные предложения, часто есть переход на какие-то вопросы, которые не связаны с нашей деятельностью вообще. К сожалению, это побочная часть процесса, которую надо просто принять и попытаться перейти на другой уровень взаимодействия. Мне кажется, через практики диалога общество будет расти и развиваться, мы сможем преодолеть не конструктивные форматы коммуникации и отстраненность горожан и начнем работать вместе на создание наших городов мечты.

• Фото:Дима Четыре