На строительстве Дворца науки

• Текст:Ф. Мурзов
  16 мая 2024
• Добавить в кабинетДобавлено в кабинет

С древних времен люди применяли мрамор для украшения архитектурных сооружений. Раньше труд каменотесов был очень тяжелым. Они распиливали огромные глыбы камня вручную с помощью проволоки, под которую подсыпали песок. А сколько труда тратилось на то, чтобы отшлифовать поверхность мраморной плиты!

Неузнаваемо изменилась наша профессия. В нашей стране созданы крупные заводы, обрабатывающие мрамор и гранит. Высокопроизводительные машины распиливают заготовленные в карьерах каменные блоки, шлифуют и полируют облицовочные плиты.

Что же остается делать мраморщику? Может быть, несведущий человек и задаст подобный вопрос, прочитав эти строки.

Мраморщиками теперь называют не каменотесов, а мастеров художественной отделки, подбирающих и устанавливающих мраморные плиты.

Любовь к нашему искусству появилась у меня еще в детстве. В калужской деревне Гридино, где я родился, было много мастеров по камню. Нужда гнала крестьян из родной деревни на заработки. Калужские умельцы ездили по всей России. Больше всего им приходилось работать на кладбищах — возводить памятники и надгробья.

Часто в нашей избе собирались возвратившиеся с промысла каменотесы. Рассказывали о своем труде, о поездках по разным городам.

Еще тогда я решил стать мастером по граниту и мрамору. Однако мой отец был другого мнения. Когда однажды его спросили, к какому делу он намерен меня пристроить, он ответил:

— Пусть будет плотником. Нечего ему шататься по кладбищам!

Но плотником мне работать не пришлось.

Молодым парнем в начале 1924 года я уехал из деревни на строительство первенца великого ленинского плана электрификации страны — Волховской гидроэлектростанции имени В. И. Ленина. Уже в то время советские строители придавали большое значение красоте сооружений. На Волховстрое я впервые познакомился с искусством обработки декоративного камня. Потом несколько лет проработал на Шокшинском, а затем на Бамбакском карьерах. Мы добывали гранитные глыбы и превращали их в блоки правильной формы. Это была «грубая работа». Меня же больше привлекало искусство мастеров, которые могут кусок камня превратить в красивую деталь для украшения здания. Хотелось взять в руки скарпель — инструмент, которым каменотес пользуется для точной обработки деталей.

И вот моя мечта сбылась. В 1934 году я перевелся в Тбилиси на строительство одного из грузинских институтов, затем украшал мрамором ряд южных здравниц.

Больше всего мне довелось работать в нашей столице. Вот уже шестнадцать лет я живу в Москве. Здесь мне приходилось одевать в гранит набережные Москвы-реки, реставрировать Большой кремлевский дворец, украшать мрамором многие новые здания.

На строительство МГУ я пришел в апреле 1949 года. Тогда еще только начиналась выемка земли из котлована для фундамента главного корпуса. На стройке предстояло вынуть несколько миллионов кубометров грунта, уложить сотни миллионов кирпичей, сотни тысяч кубических метров бетона и т. д.

Колоссальный масштаб предстоящих работ поразил меня. Большим праздником был для нас день закладки фундамента Дворца науки — 12 апреля 1949 года. Строители, выступая на митинге, давали обещание с честью выполнить почетное задание.

Наступили дни напряженного труда. Был уложен фундамент, начался монтаж стального каркаса. Следом за монтажниками шли плотники, электросварщики, арматурщики, бетонщики, каменщики. Быстро вырастали стены здания.

Я был тогда на стройке почти единственным мраморщиком. Меня вызвал к себе начальник строительства Алексей Васильевич Воронков.

— Скоро у нас, Федор Павлович, будет много работы. Пора готовиться. Нужны кадры гранитчиков. Завтра к нам приедут пятьдесят выпускников ремесленного училища. Вам придется помочь им овладеть мастерством, — сказал он.

Из выпускников ремесленных училищ был создан костяк коллектива, которому поручили всю наружную облицовку здания декоративным камнем и керамикой.

Многих из моих учеников я никогда не забуду. Был среди них Григорий Некрасов, парень горячий и не очень внимательно прислушивавшийся к советам. Однажды я поручил ему отделку детали карниза. Он, как всегда, с увлечением взялся за работу. Но только на третий день заметил трещину в блоке. Деталь пришлось забраковать. Большое разочарование пережил мой ученик. Но этот случай послужил для него хорошим уроком.

Я всегда терпеливо внушал ученикам, что наша работа требует большого внимания, строгого расчета, осторожности. Прежде чем приступить к обработке блока, надо его хорошенько осмотреть, нет ли продольных трещин, тщательно вымерить и только после этого браться за дело.

Григорий Некрасов, кроме профессии гранитчика, получил навыки облицовщика-мраморщика. В нашей бригаде он возглавлял звено, которое облицовывало многогранные пилоны в главном вестибюле Дворца науки.

Звено Чугунова, состоящее из молодых мраморщиков, самостоятельно выполняло облицовку торцовой стены против парадной лестницы, устанавливало картуши.

Один из моих учеников, Николай Асмаковский, стал замечательным мастером мраморной облицовки. После завершения работ на строительстве МГУ Николай перешел на стройку высотного здания на Комсомольской площади, где выполнял самые сложные облицовочные работы.

Передовыми методами труда хорошо овладели многие мои ученики. Они стали замечательными гранитчиками и мраморщиками.

Сам я тоже многому научился на стройке у знаменитых калининских мастеров. У каменотесов мастерство передавалось из поколения в поколение. Имена потомственных гранитчиков Глухова, Глебова, Алферова были известны далеко за пределами строительства. Их бригады искусно одели в гранит цокольный этаж высотного здания университета, украсили декоративным камнем его входы и подъезды.

Когда отделка здания развернулась полным ходом, мне пришлось некоторое время заниматься облицовкой наружных стен керамикой, что на нашей стройке мало отличалось от установки мраморных плит.

На стенах левого крыла здания появились первые керамические плитки. Но ученики — молодые рабочие, на фуражках которых еще виднелись значки трудовых резервов, старательно укладывали плитку за плиткой. Сколько нового, неизведанного и увлекательного было в нашей работе!

Оказалось, что одной из самых важных операций является подбор керамических плиток. Было решено создать специальный цех комплектации керамики. Его организацию и руководство им доверили мне.

В 1951 году строительство главного корпуса вчерне было закончено. Началась отделка его помещений.

Нам поручили новое задание — мраморную облицовку парадных помещений на отметках «0» и «5,25». Все тридцать восемь этажей здания строители различали по отметкам. На нулевой отметке в центральной части главного корпуса расположены вестибюли актового зала и университетского клуба. На отметке «5,25» размещается фойе актового зала. Только на двух этажах нужно было облицевать тысячи квадратных метров стен.

Архитектор Сомов, разрабатывая проект отделки помещений, решил для украшения их использовать природные свойства мрамора. Мазками кисти он воспроизвел на ватмане свой замысел, подсказав нам переходы тонов. Мы должны были подобрать необходимый материал.

Бывало, я допоздна просиживал над эскизами архитектора, а днем отправлялся на камнеобрабатывающий завод отбирать мраморные плиты. Большую помощь в этом мне оказывал архитектор. Мы старались возможно правильнее распределить облицовочные материалы по качеству и тону.

Иногда нас упрекали, что мраморные работы на нашем участке развертываются медленно. Но мы считали, что главное — это подготовка. Сотни мраморных плит поступали на стройку. Нужно было для каждой из них найти такое место, где красота камня выявилась бы наиболее ярко.

Если посмотреть сейчас на любую стену фойе, облицованную мрамором, то только очень зоркий глаз заметит, что это не сплошная монолитная плита, Отдельные куски мрамора, подобранные тщательно один к одному, образуют единый рисунок.

Я могу часами любоваться различными рисунками мрамора, созданными природой. Смотришь на них и словно видишь горы, бурные реки, озера, послегрозовую радугу, пенящийся водопад, несущиеся облака. Некоторым из них даже хочется дать название «Морской прибой» или «Северный пейзаж». Мраморщик любуется своим законченным «полотном» — облицованной стеной так же, как художник своей завершенной картиной.

На строительстве университета я обучил профессиям мраморщика, гранитчика и облицовщика свыше ста человек.

Наша бригада, почти целиком состоящая из молодежи, ежедневно выполняла по две — три нормы. Все отделочники горячо соревновались за честь первыми рапортовать об окончании работ на своем этаже, участке. Мы успешно применяли испытанный строителями разных специальностей поточно-расчлененный метод. Бригада была разделена на звенья. Каждое из них выполняло определенные операции. Я поручал каждому мраморщику работу, которая соответствовала его квалификации, опыту.

Операции выполнялись следующие: доработка и подгонка плит, их монтажное крепление и выверка правильности установленной плиты уровнем и отвесом, заливка пустого пространства за облицовкой цементным раствором, окончательная отделка поверхности.

Чтобы быстро и качественно делать мраморную облицовку, прежде всего надо точно разметить на стене, где и какая плита должна быть установлена. Особенно тщательно нужно ставить первый ряд плит.

Исключительно трудоемкой была прежде операция доводки облицованной поверхности. Она выполнялась вручную. Советская промышленность выпускает шлифовально-полировочные машины, повысившие производительность труда шлифовщиков более чем в пять раз.

Намного теперь облегчен труд мраморщиков. В фойе актового зала Дворца науки установлены 64 изящные колонны с классическими капителями. С давних времен их изготовление считалось очень трудоемким, требовавшим большого мастерства. Достаточно привести такой пример. В конце XIX века на изготовление четырех подобных колонн для одного из московских зданий русские мастера-мраморщики затратили десять лет. А 64 белокаменные колонны для фойе актового зала Дворца науки были изготовлены на заводе «Камнеобработка» за несколько месяцев. Одновременно завод выпускал большое количество другой продукции.

Мрамор во Дворце науки органически сочетается со всеми другими видами отделки залов, фойе, коридоров. Паркетный пол, выложенный из ценных пород дерева, потолок с люстрами дневного света, огромные фарфоровые светильники, шестьдесят мозаичных портретов великих ученых мира, выполненные из тысяч кусочков мрамора, бронзовые скульптуры великих русских ученых — все это хорошо гармонирует со стенами парадных помещений, облицованными мрамором.

Во Дворце науки около 20 тысяч комнат, аудиторий, залов. Все они так тщательно отделаны, что невольно чувствуешь, с какой огромной любовью штукатуры, маляры, паркетчики, лепщики, мраморщики отнеслись к своему делу.

Нельзя не восхищаться такими помещениями, как, например, актовый зал. Объем этого помещения около 25 тысяч кубических метров. Двадцать шесть стройных беломраморных колонн поддерживают высокий потолок. Гигантскими гроздьями свисают люстры. Стены покрыты щелком. В партере зала, рассчитанного на 1500 мест, удобные мягкие кресла.

Клуб Дворца науки, представляющий собой огромный шестиэтажный корпус, примыкает непосредственно к высотной части главного здания в противоположной от актового зала стороне. Зрительный зал рассчитан на 800 мест. Для занятий кружков художественной самодеятельности предназначены многочисленные комнаты. Спортсменам университета в клубе отведены просторные залы. Здесь же расположен большой бассейн для плавания.

О красоте и богатстве помещений Дворца науки можно рассказывать без конца. Вряд ли любое другое высшее учебное заведение мира может сравниться с нашим университетом.

Всем студентам, которые поселятся в общежитии, будут отведены отдельные комнаты. В крыльях главного корпуса их насчитывается более шести тысяч.

В здании Дворца науки одних только лекционных аудиторий свыше ста пятидесяти. В каждой из них могут разместиться от 150 до 600 студентов. Аудитории обставлены красивой мебелью, радиофицированы, оборудованы автоматическими киноустановками.

Студенты и ученые получат сотни лабораторий и учебных кабинетов, снабженных новейшими приборами и аппаратурой.

В распоряжении будущих ботаников — чудесный агроботанический сад, занимающий площадь свыше 40 гектаров.

Десятки тысяч растений завезены сюда со всех концов земного шара. На территории сада построены экспериментальные оранжереи, вегетационные домики, лаборатории, вырыты водоемы, сооружен живописный альпинарий. К востоку от Дворца науки расположен университетский стадион.

Московский государственный университет на Ленинских горах — это целый город. Объем всего комплекса сооружений составляет больше 2,5 миллиона кубических метров. На университетской территории размещается сорок с лишним зданий. Они занимают площадь в пятнадцать раз большую чем крупнейшее учебное заведение ОША — Колумбийский университет.

В сооружении Дворца науки участвовали тысячи людей различных профессий, съехавшиеся на Ленинские горы со всех концов страны. На грандиозной стройке выросли замечательные мастера-новаторы, имена которых стали известны всей стране. Среди них — плотник Петр Махота, каменщик Яков Цыцаркин, монтажник-верхолаз Петр Жаворонков, машинист башенного крана Юрий Паршин, облицовщик Сергей Соломинцев и многие, многие другие.

Наш многотысячный коллектив возглавляли коммунисты. Они были душой коллектива, организаторами трудовых побед строителей университета и всегда шли в первых рядах участников социалистического соревнования. Коммунисты смело вскрывали недостатки, тормозившие нашу работу, нацеливали коллектив на преодоление трудностей.

Здесь, на строительстве Дворца науки, я вступил в ряды Коммунистической партии.

Прошло немногим более четырех лет с того дня, когда на Ленинских горах был вынут первый кубометр грунта. Сказочно изменились за это короткое время Ленинские горы. Вокруг университетских корпусов появились новые широкие асфальтированные дороги, тротуары, площади, парки и скверы.

Дворец науки — чудесный дар Родины, Коммунистической партии и Советского правительства счастливой советской молодежи, нашему народу.

Первого сентября 1953 года перед студентами гостеприимно распахнулись широкие двери Дворца науки. В его светлые аудитории пришли молодые хозяева. Для них мы воздвигли сказочный дворец, в котором они будут учиться тому, как сделать нашу счастливую, мирную жизнь еще лучезарнее, еще краше.