Функция или декор?

• Текст:А. Тарханов
  25 января 2024
• Добавить в кабинетДобавлено в кабинет

Слишком часто архитектору нечем украсить гладкую поверхность фасада, которая, быть может, необходима, но не становится от этого лучше. И тогда части зданий, несущие, на первый взгляд, чисто функциональную нагрузку — солнцезащитные решетки, массивные перемычки, выпуски консолей — начинают использовать для украшения, утрируя конструкцию или даже имитируя ее. 

Дом с деталями, предложенный МНИИТЭП для строительства в старой Москве. То, чего никак не ждали футурологи от дома 2000 года. Кажется, впрочем, что такие дома мы уже где-то видели: то ли они спроектированы в 20-х и приукрашены в 30-х, то ли спроектированы в 50-х и упрощены в 60-х

Это тоже изобразительность, и она имеет свою историю. Еще в двадцатые годы было доказано, что обработанные с машинным щегольством пожарные лестницы, водостоки, вентиляционные трубы способны стать архитектурными деталями. Детали «накладные», декоративные были тогда отставлены. В шестидесятые годы серийная архитектура вновь использовала только функциональные детали, которые соответствующим образом оформлялись, ритмизировались, пропорционировались. Со временем естественный отбор выявил самые красивые формы, мода подхватила их и приспособила для декорации. В истории архитектуры так бывало не раз: детали накапливались на содержательном уровне, потом становились украшением. Сегодня декоративные детали употребляются чаще там, где архитектору легче оправдаться «контекстом» — в старом городе. Здесь деталям доверяют даже образную характеристику, они воспроизводят формы национального декора, связывают здание с окружением или маскируют его в исторической застройке. Противопоставление функциональных и декоративных деталей вообще достаточно условно, и не только потому, что понятия эти менялись во времени. Декоративная деталь сама по себе была функциональна, использование ее опиралось не только на силу традиции, красоту увражей и авторитет мастеров. Она позволяла архитектору дать сомасштабный человеку рисунок фасада при простейшем решении стены. Накладная деталь, почти бессмысленная с точки зрения материала и конструкции, оказывалась художественно оправданной. 

Любой дом мы можем увидеть в упор или на высоту нескольких этажей. В кирпичных домах материал позволяет разнообразить плоскость стены, панельные же дома лишены специально спроектированных деталей. Деталями становятся обычные технологические узлы, архитектурно не обработанные 

В пропорционировании мастера всегда апеллировали к человеку, точно так же и деталь соизмеряли с человеком, признавая за ним право искать в здании масштабные элементы, на близких расстояниях воспринимать форму фрагментарно, не сверяя ее с общим объемом. Деталь, сознательно и искусно используемая как декорация, помогала простыми и сравнительно дешевыми средствами решить проблемы масштаба.

В условиях современного массового строительства труднее прибегнуть к декорации или пригласить художника. Деталировка панельных домов по необходимости ограничена прорезкой окон, фактурой панели или ее рисунком. Условия производства лимитируют высоту рельефа, а в 25-этажном доме панель с низким рельефом ничем не отличается от гладкой. Но это не значит, что такие дома лишены деталей. Дом без деталей построить просто невозможно. Стык стены и оконной рамы, ограждение лоджии, шов панели или блока — все эти технологические узлы становятся при бедности общей формы деталями. Над ними не задумываются, они появляются как будто случайно. Иногда такие узлы образуются при пересечении объемов, и место их сопряжения также становится деталью, вовсе не обыгранной архитектором. 

Развитие «функционального» декора привело к использованию для украшения конструктивных деталей, сохраняющих только знак прежней функции. Это заметно на примере более или менее явных нарушений конструктивной логики футлярами солнцезащиты, не раз повторенными в Ташкенте

Как тут не вспомнить еще одно свойство декоративной детали. Она нивелировала качество строительства, маскировала сложные технологические узлы. При переходе к блокам первое время дом вообще собирался как сумма деталей: чтобы скрыть швы, блоки имитировали руст или трактовались как пилястры. И архитекторы (заметим, при сочувствии строителей) старались модернизировать декор, понимая, что строить красивые здания с деталями иногда дешевле и проще, чем без деталей.

Споры о том, нужны ли архитектурные детали, не заменят ли их, например, элементы рекламной сети города, по-видимому, отошли в прошлое. Мировая практика свидетельствует о пробуждении интереса к детали. Внестилевая свобода предлагает архитектору самый широкий выбор форм, ограниченный лишь возможностями и желаниями заказчика. Фасады удивляют каким-то нарочитым разнообразием деталей. Это легко воспринять как забавную, даже симпатичную, очень современную, но абсолютно поверхностную моду, которая не имеет видимых правил, достаточно иррациональна, и в общем-то проста в употреблении. Но что такое деталь? Подробность, часть целого, — отвечает толковый словарь. Деталь, действительно, лишь часть системы. Архитектурный модернизм между тем представляется своеобразной системой — пусть даже системой «вверх ногами» — и это значит, что заимствовать у него свободу детали можно, лишь принимая его в целом. Иначе нас ждут неминуемые противоречия. 

Детали сценической коробки театра в Кызыле, созданные художниками, резко изменили сам образ театра, придали ему иной силуэт и иной на­циональный характер. Пожалуй, это особый случай, когда художественное произведение столь решительно, да­же агрессивно вторгается в архитек­туру. Прием крайне спорный, начи­ная от замысла пригласить художни­ка, чтобы приукрасить вышедший из моды стерильный объем театра, и кончая исполнением. В восточных храмах, послуживших прообразом стилизации, к дереву относились ра­зумнее: там каждая дощечка прикры­та от дождя латунной пластинкой, торцы защищены чехлами. Надо ду­мать, деревянные детали придется со временем сменить

Вспомним эпоху «освоения наследия». При всем разнообразии школ существовало общее мнение, что заимствовать у классики следует на содержательном, а не формальном уровне. «Любование деталями характерно для всякой эклектики, — утверждал Жолтовский, а Веснины требовали, чтобы к наследию не относились как к «сундуку с приданым». Декоративная деталь при всех своих достоинствах была явно архаична, она воспроизводила старые архитектурные формы, имитировала старые материалы, иногда непосредственно обращалась к историческим аналогам. Предполагалось, конечно, что образец приводится в соответствие с новым содержанием, но любые трансформации облика детали приводили только к изменению декоративной сетки. Надо думать, что все это понимали. Практическая рецептура классики была ясна (имелись образцы, материалы и исполнители), зато теоретическое обоснование «заимствования без копирования» постоянно оставалось противоречивым. Противоречие это могло разрешаться лишь в некоторых частных случаях, благодаря таланту архитектора. Проектирование с деталями — в самом деле серьезнейшее испытание вкуса и мастерства. Слишком велик соблазн компилирования, способный однажды еще раз дискредитировать саму идею архитектурной изобразительности. 

Деталировка необходима, и никто не станет отказываться от нее в угоду правдивости конструкции. Цирки во Фрунзе и Душанбе отличаются толь­ко деталями (проект применен по­вторно), между тем выглядят совер­шенно по-разному. Таковы возмож­ности деталировки

И любая поспешность может снова привести к тому мучительному противоречию архаики и современности, которое так остро чувствовалось в тридцатые годы.

А. Веснин«От лозунга "нельзя" в архитектуре слишком быстро перескочили на "все разрешено". Переход от ультрарационализма к ультранерационализму оказался слишком резким, и на этот путь декоративизма без преград, по-моему, вступило большинство архитекторов» 

Так определял ситуацию А. Веснин в статье, опубликованной в журнале «Архитектура СССР» ровно пятьдесят лет назад. Можно, наверное, согласиться с тем, что обойтись без детали немыслимо.

Ее существование диктуется естественным стремлением к масштабности, человечности, национальному своеобразию, мировому уровню, историзму, современности.., чего только не добавишь в это перечисление — ведь архитекторы ждут от декора самых различных выгод. И все эти цели в той или иной степени достигаются по-разному: декорированной функциональной деталью, просто декоративной, или даже декоративной настолько, что архитектор перепоручает ее скульптору. Но с точки зрения профессии средства эти неравнозначны.

Более или менее ясно с «синтезом». Вероятно, это все же слишком громоздкий способ решения внутренних архитектурных проблем. Мало того, что он невероятно дорог, дороже былых «излишеств», он еще и воспитывает убеждение, что можно сэкономить на архитектуре, а исправить все когда-нибудь потом средствами монументального искусства. И самое печальное в том, что убеждение это имеет основание. Потому что так делают. 

Деталь фасада Дворца бракосочета­ний в Улан-Баторе важна для образа. Украшая портал, она служит естест­венным центром симметричной ком­позиции

Сложнее с архитектурным декором, который, строго говоря, может быть функциональным. Вот только границы здесь так расплывчаты, что любые оценки избыточности или недостаточности, правдивости или неправдивости декора неизбежно субъективны.

Декоративность — одно из очень немногих ненормируемых качеств постройки. Как ее измерить — в штуках деталей на единицу объема или в процентах от площади фасада? Красота плана, например, рождается в неминуемой борьбе с нормами, тут искусство архитектора в немалой степени сводится к искусству компромисса. Деталь сейчас вне норм — это издержки тех времен, когда разговор о декоративной детали казался разговором об излишествах. Нет объективных критериев, и такая ситуация скорее радует, потому что именно в деталировке всего яснее и нагляднее проявляется талант художника.

Самое беглое знакомство со строительной практикой наших городов убеждает в том, что декоративная деталь возвращается в архитектуру. Значит, расширяются наши возможности, ну, а станут ли от этого новые здания красивее и человечнее — покажет время. Если верить словарю, деталь — мелочь, но эта мелочь может стать началом разговора о ближайшем будущем нашей архитектуры.