Каждому времени — своя архитектура

• Текст:Даниил Ширяев
  13 февраля 2017
• Добавить в кабинетДобавлено в кабинет

— Как вырабатывается свой индивидуальный стиль? И насколько важно для архитектора находиться в контексте мировых архитектурных трендов, следить за новыми тенденциями, интересоваться тем, что делают коллеги?

— Я считаю, что самое важное в становлении архитектора — это выработка своей эстетической программы. Именно это отличает одного зодчего от другого. Необходимо найти свой почерк, который основан на собственном представлении об архитектуре, об образе здания. При этом архитектором нельзя стать «в вакууме». Невозможно придумать что-то свое, без представления о том, как развивалась архитектура, без учета национальных особенностей того или иного стиля, без знаний о том, как работали ваши предшественники и как работают ваши современники.

Проект Парламентского центра в Москве

Выработать свой стиль очень сложно. Узнаваемых архитекторов единицы. В основной своей массе, даже очень крепкие профи занимаются копированием, заимствованием или, если хотите, переосмыслением того, чтобы было придумано другими. Приведу пример замечательной Захи Хадид. Она никого не слушала и последовательно шла своей дорогой, что в итоге позволило сформировать абсолютно индивидуальное представление о современной архитектуре. 

Теперь у Захи Хадид огромное число последователей. Это и хорошо, и одновременно плохо.

Хорошо потому, что она была профессионалом высочайшего класса, и предложенные ею идеи еще очень долго будут актуальны. Плохо, потому что мы не застрахованы от появления по всему миру архитектурных проектов «а‑ля» Заха Хадид. К сожалению, это неизбежно. Таких как она — единицы, зато очень много тех, кто мало предлагает и много заимствует. Я, конечно же, против копирования. Считаю, что архитектор до конца должен биться над своим собственным представлением об архитектурном образе.

— Не могу не спросить в связи с этим о Вашем отношении к проектам «а‑ля» Уборевич-Боровский.

— Я отношусь к этому спокойно. С одной стороны, мне очень приятно, что меня воспринимают как человека, у которого можно заимствовать. Это свидетельствует о том, что нам удалось сделать что-то свое. С другой стороны, копирование — это, как правило, признак беспомощности. 

— Можно ли говорить о существовании неких общих принципов архитектуры, которые лежат в основе как новаторских, так и консервативных подходов к архитектурной деятельности?

— Отвечая на этот вопрос, стоит напомнить о таком очень важном понятии, как канон. Мы не должны забывать, что ткань города, того пространства, в котором совместно проживает огромное количество людей, обладает всеми признаками единого ансамбля. Если же город превратится в соседство слишком оригинальных и не связанных друг с другом зданий, то ткань городского пространства порвется, единый ансамбль развалится. 

Мультимедиа арт музей (МАММ) в Москве

Недаром в Древнем Риме, а позже, в эпоху Возрождения, существовало понятие канона, которое предусматривало такие общие принципы работы, как внимание к пропорциям, к материалам и так далее. И каждый архитектор обязан сверять свои идеи с каноном, быть внимательным к историческому контексту, учитывать то, что было сделано до него. Поэтому главная задача архитектора — найти компромисс между чем-то оригинальным, между своей эстетической линией и тем, что считается общепринятым и опирается на некие канонические принципы.

— В продолжение разговора о Вашем авторском почерке, могли бы Вы сформулировать, в чем он выражается. 

— У меня есть один основной принцип: архитектура должна быть созвучна со временем. Этот принцип проявляется во всех моих проектах. Это очень важно. Если Вы проектируете в XXI веке, то в следующем столетии ваше здание должно очень четко ассоциироваться с тем временем, когда оно было построено. В Москве, кстати, очень много примеров проектов, которые со временем никак не связаны. Например, в «нулевые» многие увлекались классикой. В то время активно строились здания, которые повторяли известные образцы классицизма. Мне кажется, так быть не должно. Эти проекты не учитывают ни современных требований, ни развития технологий.

— Каким образом в архитектуре появляются новые идеи, и какую роль в этом играет технический прогресс? 

— Новаторские идеи в архитектуре формируются, в первую очередь, исходя из новых принципов планировки. Если вы работаете, например, над проектом бизнес-центра, то, разумеется, должны понимать, что современные офисы тяготеют к свободной планировке. Если проектируете торговый комплекс, нельзя забывать, что интерьеры таких объектов не требуют естественного освещения. При работе над зданием театра учитываются современные требования к размерам театральной коробки и технической оснащенности залов. Для современных жилых домов существуют общепринятые пропорции окон. Высота от пола до потолка квартиры — это тоже уже некая аксиома.

Современная архитектура должна основываться на использовании современных материалов и современных планировочных решений. Вспомним, что развитие таких стилей, как ар-деко или, допустим, конструктивизм, всегда зависело от стекольной промышленности. Если раньше можно было изготовить стекло определенного размера, то сейчас возможности стали значительно шире. 

Соответственно, архитекторы теперь совершенно по-другому работают со стеклом как с фасадным материалом, по-новому подходят к членению фасада, используют большие стеклянные поверхности.

Странно, когда вдруг в XXI веке при современном техническом развитии рождаются проекты, предусматривающие лепные колонны, капители и коринфские ордера из архбетона. Я вижу в этом лишь заигрывание с прошлым, что приводит, как правило, к нарушению связи времен.

— Можно ли использовать этот «принцип своевременности» не только в работе над архитектурными проектами, но и в дизайне? Согласны ли Вы с тем, что дизайн сильно зависит от сиюминутной моды?

— Про моду, конечно, забывать нельзя. Она существует во всем, в том числе и в архитектуре. В отличие от дизайна, мода в архитектуре, скажем так, имеет более широкий временной лаг. Это связано с тем, что строительство здания занимает объективно больше времени, чем реализация интерьерного проекта. Поэтому мода в архитектуре меняется не очень быстро. Вспоминается в связи с этим повальное увлечение зеркальным стеклом в 80‑е годы. Сейчас того, кто продолжает его применять, легко могут отнести к разряду ретроградов. И это опять-таки тесно связано с развитием технологий. Ведь в 80‑е за счет зеркального стекла решались вопросы теплопередачи, а сейчас эти же вопросы решаются иными методами.

Павильон 75 на территории ВДНХ

В дизайне мода более стремительна, и связана она, прежде всего, с финансовыми возможностями заказчиков. Не случайно, что гламур в России появился в «тучные нулевые». Переизбыток денег привел к тому, что на столах дизайнеров оказались проекты с явным китчевым содержанием, большим количеством золота и каких-то аляповатых деталей. Сейчас деньги кончились, и дизайнеры вернулись к минимализму. Все меняется очень быстро, и, конечно, любому творческому человеку надо внимательно следить за подобными тенденциями.

Я еще раз хочу подчеркнуть, что дизайн и архитектура должны быть связанными со временем. Мы живем в XXI веке, и странно не использовать в дизайне современные экологические материалы, а вместо этого загромождать интерьер старой мебелью, лепными украшениями и антикварными люстрами. 

— А в какой из Ваших работ связь архитектуры и времени проявляется в полной мере? И какие из Ваших проектов Вы считаете наиболее удачными с точки зрения конечного результата, а о каких думаете, что можно было бы реализовать изначальную идею значительно лучше?

— В творчестве архитектора всегда присутствуют и удачные, и неудачные проекты. Дело в том, что работа над тем или иным объектом — это почти всегда борьба. Архитектор, как правило, является единственным участником процесса, который заинтересован в реализации идеи от начала до конца. При этом вокруг него почти всегда находятся люди, которые ему противостоят. Заказчик желает сэкономить, подрядчик хочет упростить себе работу, поставщик материалов мечтает реализовать дешевую продукцию по дорогой цене, а городским властям не нужны лишние проблемы с какими-то сложными проектными решениями. Если архитектор побеждает в этой борьбе, то у первоначальной идеи появляется шанс на качественную реализацию, но если автор проекта не справляется с натиском оппонентов, то итоговый результат может радикально отличаться от первоначального образа.

Одним из удачных проектов, в котором в полной мере отражены основные принципы моей работы, я считаю дом «Парус» на Ходынке. Во‑первых, этот проект от изначальной идеи до сдачи объекта претерпел очень мало изменений. Во‑вторых, он реализован с определенным видимым качеством. Это знаковая для меня работа.

Жилой дом «Парус» на Ходынском поле в Москве

Есть у меня и неудачные проекты. Мы, конечно же, их не публикуем. Когда я еду по городу и вижу такое здание, мне становится грустно от того, что не удалось добиться каких-то важных решений, не получилось отстоять те или иные принципы, и проект в ходе реализации оказался искажен.

Архитектору нужно быть настойчивым. Кроме него нет ни одного заинтересованного человека, который хотел бы получить заявленный в эскизе результат. По своему опыту могу сказать, что в этой борьбе побеждает умнейший: тот, кто понимает, что путь от эскиза до сдачи готового объекта очень сложен. 

Для победы архитектору необходимо правильно расставлять акценты, педантично следить за всеми нюансами, биться за каждую даже самую незначительную свою идею. 

В связи с этим вспоминается одна история из жизни архитектора Мельникова, который сделал эскиз своего знаменитого клуба, а потом, понимая, что для реализации этого проекта необходима серьезная государственная поддержка, лично пошел к крупному московскому начальнику, в буквальном смысле ворвался к нему в кабинет, выступил с пламенной речью и добился согласования. Это наглядный пример того, что архитектор должен быть не только человеком искусства, но и борцом.