Фантазия как практика

• Текст:Алексей Быков
  21 марта 2022
• Добавить в кабинетДобавлено в кабинет

— Михаил, расскажи, как ты стал предметным дизайнером, и что ты вкладываешь в это понятие?

— Я с детства рисовал, собирал мебель, которую мне покупали, постоянно чинил всякую электронику, правда, чаще всего после этого она перегорала окончательно или взрывалась. Потом была книга Леонардо да Винчи, увлечение живописью, а вскоре, совершенно случайно, факультет промышленного дизайна. Чем я, собственно, сейчас и продолжаю заниматься — эксперименты на грани дизайна, искусства и технологий. 

Не уверен, что могу назвать себя предметным дизайнером. На моих последних визитках я подписан как practicing dreamer — практикующий фантазер.

Это определение, мне кажется, подходит гораздо точнее, если большую часть времени ты фантазируешь в контексте поставленных задач, а результат фантазий затрагивает и технологическую, и визуальную, и маркетинговую, и управленческую, и рекламную сферу. Кроме того, предметов у меня в работе ненамного больше, нежели интерьерных решений, концептуальных проектов, участия в создании, а также развитии брендов новых продуктов в качестве арт-директора и т.д. Поэтому я не предметный дизайнер, не промышленный, а просто дизайнер. Или практикующий фантазер, если хотите.

— Считаешь ли ты, что дизайнер — это профессия, которой нужно долго учиться, или это скорее призвание, и если у человека есть эстетическое чутье, то специальное образование не столь важно?

— Эстетического чутья недостаточно, учиться нужно. В хорошем вузе желательно получить базу — это касается многих дисциплин. Дизайнеру пригодится все: и материаловедение, и сопромат, и даже русский язык и культура речи. Насколько ты широко образован, настолько ты потенциально интересен как дизайнер. При этом на твой диплом посмотрит один заказчик из десяти. После вуза нужно учиться дальше на практике, ведь все только начинается.

— Можно ли провести аналогии дизайнера с какой-то другой профессией, деятельностью?

— Сложно сказать, наверное, ближе всего архитектор и, вероятно, психолог.

— Твои объекты отличаются лаконичностью и сдержанностью, означает ли это, что ты принципиально отдаешь предпочтение минимализму, или просто это всегда было наилучшим решением для поставленных задач?

— Если честно, я сам иногда становлюсь заложником своего минимализма, отсекая все лишнее, упускаю из виду поэтическое звучание эстетики.

— Часто ли твое видение дизайна объекта расходится с видением заказчиков? Приходилось ли тебе переубеждать их в чем-то?

— Не часто. Когда я научился переубеждать, а с опытом и парой тематических книг это приходит, то ты стараешься очень внимательно слушать и понимать, чего хочет заказчик и действительно ли он этого хочет. Возможно, ему нужно что-то другое. Как говорится, впарить можно всегда, но потом это, несомненно, отразится на твоей репутации. Поэтому важно понимать хорошо сформулированную задачу и слышать вразумительный комментарий по твоему решению. Хороший комментарий, разумеется, лежит в другой плоскости, нежели просто нравится/не нравится. Хороший комментарий — это когда «Нравится, но вот эти вензеля не продаются последние пару лет, и у нашей фабрики нет поставщиков этой детали».

Хороший дизайн — почти всегда компромисс. Если нет готовности к нему, то производи свои шедевры сам и показывай их на выставках, хотя это уже совсем другой дизайн.

— А что, исходя из твоего личного опыта, сегодня больше способствует продвижению объектов − участие в выставках или представление объектов в интернет-среде?

— Продвижению как пиару одинаково хорошо способствуют и интернет, и выставки. Выставки хороши прямым, личным контактом с аудиторией. Как бы ни был хорош продукт, продвигать его на рынок и продавать должен опытный менеджер. В условиях перенасыщенного рынка это почти всегда ключевой момент, замыкающий цепочку создания нового дизайна.

— Что сейчас в наибольшей степени определяет успех новых продуктов на рынке?

— На русском рынке до сих пор определяет успех то, что блестит и свистит, если речь не идет о каком-то, например, инновационном томографе. На зарубежном — на своем опыте пока сказать не могу, недостаточно практики.

— Расскажи, пожалуйста, немного о международном бренде F.O.R. — это твой личный проект или ты выступаешь в нем как сторонний дизайнер?

— Есть компания «Project111» — лидер русского рынка в бизнес-подарках. F.O.R. — это их новый бренд дизайн-предметов b2b для международного рынка. Я выступаю как дизайнер, арт-директор и руководитель отдела разработок F.O.R. Lab, который мы совместно собрали под эту грандиозную затею. Набрали лучших специалистов, оснастили мастерскую нужным оборудованием. Там мы переосмысляем иногда привычные вещи — зонты, мелкую электронику, настольные наборы в контексте нового функционала, новой формы и смыслов, делаем прототипы и производим их за рубежом. Бренд успел выставиться в России, Гонконге, Милане, Дюссельдорфе, Лондоне и за неполные два года взял уже несколько международных наград. При этом F.O.R. пока в самой начальной стадии — нам есть над чем работать. Мы приложим максимум усилий, чтобы показать его в обновленном виде и с новой линейкой продукции. Как-никак, пока это единственный в России подобный проект.

— Разделяешь ли ты мнение, что сегодня мы наблюдаем переизбыток дизайна? Потребитель уже не знает, чего он хочет и что ему действительно необходимо.

— Абсолютно разделяю. Когда тебе не надо пахать в поле до заката солнца, кормить корову и восемь ртов, у тебя естественным образом формируется желание чего-то нового, чего-то еще. И тут потребность общества искусственно подогревается модными трендами и новинками, которые изменят твою жизнь, изменят тебя, подарят радость и новую реальность. Средний современный потребитель — как Эллочка из «12 стульев»: «М-м-м, хочу!». У нас сейчас есть намного больше того, что нам нужно. Ирония в том, что мы работаем в этой индустрии, и во всей этой игре тоже есть своя интрига. Создавая новый продукт, я стараюсь вносить в него что-то новое с точки зрения функции, эргономики и смысла. Все-таки реальность у нас одна на всех.

— Проходилось ли тебе сталкиваться с такой ситуацией, когда твоя идея впоследствии была пересмотрена в угоду маркетинговым или иным аспектам, или, как правило, твое видение продукта доходит до реализации без серьезных изменений?

— Не припомню. Как-то с самого начала дизайнерской практики я взял за правило точно понимать задачи проекта. Когда проект интересен, ты его доделываешь где-то в угоду своим эстетическим предпочтениям, но потом он много лет живет на рынке и приносит деньги. Приятно, например, до сих пор встречать в «Метрике» и OBI свою ванную мебель семилетней давности, но в портфолио я ее никогда не выложу. Она мне не нравится, хотя задачу свою решила в полной мере.

— Ты работал над социальным проектом для развивающихся регионов Индии и Африки. Расскажи подробнее о проекте и в чем были особенности такого дизайн-процесса. Насколько сегодня важна и востребована социальная направленность в дизайне?

— Доктор Рао, программный директор международной организации INBAR в Пекине, увидел мой концепт уличного зонта-фонаря Lampbrella в британском Daily Mail и предложил создать что-то аналогичное для организации CIBART в Индии. Проекты этой организации охватывают довольно широкий диапазон жизненных сфер: создание плавающего кирпича, жилья из бамбука, яркого LED фонарика на основе свечки и т.д. Все это для развивающихся регионов Африки, Индии и Азии. Я приехал к ним на две недели в совершенно нетуристический штат Гуджарат, и мы успели реализовать один проект — модульный бамбуковый зонт, из которого можно составлять школы, рынки, остановки и другие сооружения, где нужна тень и где нет другого строительного материала, кроме бамбука. Начали даже несколько других проектов — жилье для трущоб в их числе, но сейчас этот проект «подвис» из-за плотного рабочего графика.

Особенности такого дизайн-процесса в его экстремальности. У тебя нет месяца на философские раздумья в твоей светлой студии с кондиционером. Ты не можешь лечь на кожаный диван, закинув ноги на спинку и спокойно эскизировать.

Там больше 40 градусов жары, запредельная влажность, сжатые сроки, тараканы размером с клавишу Shift и примерно один англоговорящий человек на 100 работников, плюс хроническая изжога от острой еды. В этих условиях ты должен изучить проблему, найти несколько вариантов решения и реализовать проект. За две (!) недели. Это невероятный опыт и сумасшедшие впечатления. Социальная направленность в дизайне сейчас может опираться только на личную инициативу. Никто за это деньги не платит. Но для дизайнера это бесконечное поле для деятельности. Все любят Папанека, но никто не хочет работать бесплатно, что тоже понятно.

— Про потенциал российского дизайна говорят уже довольно давно, но что же мешает раскрытию его в полной мере? Менталитет, климат или экономика? Или ничего не мешает и нужно просто подождать?

— В России так сложилось, что она продает ресурсы, потому что они у нее есть. Это удобная статья доходов. Англия продает дизайн, потому что ресурсов у нее нет. Англия покупает ресурсы и продает нам дизайн, конкурируя с Германией и Италией. Россия боится, что ее ресурсы могут украсть, поэтому она научилась делать лучшую в мире военную технику.

Дизайн — это не про Россию в мировом масштабе. Скорее дизайн представлен как локальное явление на внутреннем рынке, а на внешнем — это что-то исключительное и обычно всегда в небольших масштабах. Утрировано, но сейчас это так. Если еще короче: нет производства народных товаров и конкуренции — нет дизайна.

— Каким будет твой прогноз на перспективы развития отечественного дизайна и производства в связи с новой политической обстановкой?

— Производства, к счастью, появляются, но понадобится еще, по меньшей мере, лет двадцать без потрясений, чтобы словосочетание «русский дизайн» начало обретать положительный смысл за рубежом и еще двадцать, чтобы оформились какие-то характерные черты этого явления. Это мои позитивные прогнозы. А политическая обстановка меняется по десять раз в день — то, что сегодня, кажется, шокирует весь мир, завтра будет восприниматься как забавное недоразумение. Не совсем правильно прогнозировать развитие дизайна в контексте быстро меняющейся политической погоды, тем более, что к концу недели это может быть интерпретировано в абсолютно другом ключе и даст какой-то другой результат. Для истории нужно больше времени. Важно, чтобы Россия крепла, в слабом государстве дизайна точно не будет.

• Фото:Евгений Аквареличъ, Михаил Беляев