Арт пинг-понг

• Текст:Ульяна Яковлева
  15 января 2020
• Добавить в кабинетДобавлено в кабинет

— В одном из интервью за 2018 год кто-то из участников сказал о том, что у группы свои правила игры. И если галерея пригласила одного художника «Север-7», то придут все. Однако мы можем видеть персональные выставки только двух художников. Это скорее исключение из правил? 

Нестор Энгельке (Н. Э.) и Александр Цикаришвили (А. Ц.) — Два художника — это уже не один. Да, наши проекты с Сашей представлены здесь, но мы не перестаем обмениваться идеями с другими участниками, получается своего рода «арт пинг-понг» внутри группы. К тому же, все ребята принимали участие в подготовке выставок. Много ли вы знаете случаев, когда одномоментно выставлялись два художника из одного объединения в одном месте? Кроме того, в прошлом году мы делали групповую выставку в галерее Овчаренко, в которой участвовали не только члены «Север-7», но и наши друзья. 

Выставка Александра Цикаришвили в галерее OVCHARENKO

— По какому принципу каждый из вас выстраивал сюжет выставки?

Александр Цикаришвили (А. Ц.) — По принципу своеобразной абсурдистской игры со знаком и развития определенного сюжета, мифологической линии. На исследование, продолжением которого послужили эти проекты, мы потратили энное количество лет. Я наблюдал такие феномены, как русская дача и дачный самострой, бразильская тропикалия и латиноамериканские сериалы. Потом находил точки сходства и «сшивал» одеяло своего проекта. 

— Вы оба работаете с разными темами и в разных техниках, но можете ли вы сказать, что ваши выставки имеют общие точки соприкосновения? 

А. Ц. — Так или иначе и я, и Нестор занимаемся созданием собственной мифологии, исследуем современные мутации, у нас много отсылок к медийным отбросам, хламу, профанному и, казалось бы, идиотическому... Нестор занимается прото-рисованием и прото-архитектурой, я копаю и раскапываю, а иногда занимаюсь захоронением. У меня развивается линия хтонической русской бабушки — хранительницы историй, создательницы нового фольклора. Энгельке — сумасшедший профессор, неудачник, создатель ненужных изобретений, он ищет истину и держит мир на своих плечах. Нестор тоже работает со своим профессором как символическим персонажем уже несколько лет.

Выставка Александра Цикаришвили в галерее OVCHARENKO

— В статьях, посвященным искусству группы, довольно часто можно встретить высказывания относительно неакадемического подхода и сопротивления процессам в арт-среде. По сути, и та, и другая характеристики про сопротивление в целом, про какой-то панк-настрой. С чем это связано? И является ли отрицание вашей движущей и объединяющей силой? 

А. Ц. — Мы никогда не говорили про прямое отрицание или сопротивление. Что вообще такое академический подход? Мы и правда, мягко говоря, не академики, хотя Нестор преподавал в академии на архитектурном факультете. Мы стараемся разобраться со своим опытом и забыть знания, вернее, те шаблоны, по которым они передаются и их принято «применять» в художественной среде. Представить, что мы работаем без опыта, попытаться нащупать какой-то свой путь развития. Что касается сопротивления сложившейся логике в локальной арт-среде, то ее неприятие, конечно, есть, но не на уровне лозунга или выбранной цели какого-то «разрушения». Просто хочется иметь от этого определенную дистанцию, сохранить своеобразную позицию белой вороны.

— Насколько подвижен состав вашей группы? 

Н. Э. и А. Ц. — Группа — это живой организм, он живёт своей жизнью. Кто-то берет отпуск, кто-то из него возвращается. 

Выставка Нестора Энгельке во Vladey Space

— В арт-среде часто сравнивают Москву и Петербург. Это сравнение в принципе избитое, но не раздражает ли оно вас в отношении именно жизни искусства и арт-сообществ? Можете ли вы сказать, например, что Петербург в плане трансляций и активностей, связанных с местным современным искусством, немного отстает от столицы? 

А. Ц. — Да, отстаёт, поскольку не хватает ресурсов, движения. Но искусство точно не проигрывает. Хотя я, как куратор “Kunsthalle nummer sieben”, вижу, что московские и петербургские художники легко курсируют. Мне в принципе надоели эти тусовки и публика. Хочется расширять географию.

— Можете ли вы сказать, что ваши творческие практики, даже построенные на конфликте с классическим образованием, все же имеют связь с арт-прошлым Петербурга? 

А. Ц. — Эту связь сложно отрицать, но она скорее проблематична, чем ясна. У нас в общем-то даже нет конфликта с классическим. Но навряд ли я перечитываю Достоевского, когда готовлюсь порисовать, и декабристов не встретишь на Сенатской площади, когда идешь в кондитерскую на Пестеля или в парикмахерскую на Рылеева. Я не очень люблю этот город, потому что люблю его. То есть ненавижу, потому что люблю. Самое отвратительное в Петербурге — это люди, нагроможденные, горбатые воспоминаниями о всей этой классике, выбивающими у них слезу, фанаты истории истинно русской архитектуры, Росси, Растрелли, Монферрана, Валлен-Деламота, горделивые патриотически отравленные старцы и старушки, которые живут в мире классики (но никто при этом не может даже приблизительно сказать, что это такое). Они по-своему тоже мутанты.

Выставка Нестора Энгельке во Vladey Space

— Как бы вы описали деятельность и состояние группы в нескольких словах (можно несвязных) на данный момент? Есть ли у вас план действий, которого вы придерживаетесь? Если да, то насколько это долгосрочный горизонт планирования? И от чего он зависит? 

Н. Э. и А. Ц. — Всё зависит от жизни. В том числе и жизни в стране, от В.В. Мутина, который пропагандирует лозунг «Мучу и путирую». Всё шатко и нестабильно. Долгосрочного плана нет. Группа прошла разные стадии, изначально мы сравнивали себя с семьёй с нарушенными коммуникационными связями, сейчас мы шутим, что нас стало много, у нас появилось много проектов и мы работаем как самоорганизованная институция, внедряющаяся и изобретающая разные способы взаимодействия.

• Фото:архив пресс-службы Vladey