Познание, интерпретации и архитектор за одним столом

• Текст:Анна Манзарова
  16 августа 2018
• Добавить в кабинетДобавлено в кабинет

«Не уверена, что обладаю достаточно твердой позицией, чтобы писать манифесты про архитектуру, заявлять о чем-то — тем более, но мне есть, о чем написать.

Больше хочется написать про архитектора, чем про архитектуру, потому что я чувствую эту тему более живой и какой-то немного хромающей. Не умею приводить в текстах крепкие цитаты, и на самом деле, любое эссе или манифест, на мой взгляд, совершенно не про это.

В этом эссе хотелось бы обойтись без дипломатии, обрести смелость и извлечь из себя то, что варилось во мне какое-то время.

Из чего вырастает архитектор — в общем и целом для меня так и осталось загадкой, но существует одно очень важное происшествие, обстоятельство, с которым трудно спорить — это учитель, человек, который может появиться не сразу, а спустя какое-то длительное время. Серьезность этого обстоятельства порой, на мой взгляд, стоит выше, чем талант или трудолюбие. Есть еще один нюанс — мысль, которую я услышала где-то, и она с тех пор мне очень нравится, что учителем может быть и ребенок. Речь идет не о том, что это просто, глупо и доступно каждому, а о том, насколько вы восприимчивы к миру и людям. Вам может повезти с учителем, но вы так ничему и не научитесь — какая же это распространенная и грустная ситуация. Поэтому, первая мысль, которая приходит ко мне — про умение видеть и слышать, впитывать и виртуозно (а может и не очень) интерпретировать. Однако, влияние, которое остается от первого учителя не спрячешь. И мне кажется таким неправильным, что многие преподаватели этого не хотят понимать. Мне кажется, сейчас существуют две крайности — тебе могут позволить делать всё, что вздумается, или же тебе будет предоставлена узкая дорожка в рамках определенного стиля/направления/еще-чего-угодно. В таком случае, у обучения нет цели увидеть твои лучшие стороны и показать тебе, что ты можешь быть лучше. Смешно, но похожий подход я часто наблюдаю в медицине. Чаще хирург будет настойчиво следовать протоколу, отказываясь видеть индивидуальные качества пациента, не осознавая, порой, каким грубым решением это может стать и какие последствия ждут человека, который окажется под его скальпелем.

Я видела достаточно глухих и слепых к важным вещам людей и мне страшно подумать, какими они могли бы стать архитекторами. Под важными вещами я не имею ввиду "практические" вещи, здесь они мне совершенно неинтересны.

Еще одна, не дающая мне покоя мысль, — про страсть. Страсть — это то, что определяет концепцию и дальнейшую жизнь того, что вы делаете. Без концепции архитектура есть или ее нет? А без страсти? Распространено молчаливое мнение, что задача определяет цель, а проще говоря, архитектура — это то, что нас попросили спроектировать. Нужно помнить, что проектировать нас просят определенные, вовсе не воздушные вещи. Мы должны подходить осознанно к проектированию любой стены, чтобы она еще и не выбрасывала в воздух карбон, накапливала солнечную энергию, использовала повторно воду, которая по ней стекает, а вот этот уголок — чистый формализм, не имеющий никакого смысла, давайте его уберем. Я очень за, но разве мы говорим об архитектуре, когда обсуждаем такие вещи? И да, и нет.

Функционалисты раздерут меня на части, если я скажу только «нет». Я училась с ребятами, которые свято верят в функционализм. Мой учитель живет рука об руку с функционализмом всю жизнь. Я уважаю этот подход, и, на мой взгляд, — это прекрасный пример, когда имея различные точки зрения, люди относятся друг к другу с любовью. Однако мне трудно согласиться с идеей того, что нельзя делать бессмысленные вещи, даже если они красивые. Я люблю красивую бессмыслицу и глубоко уверена, что бывают ситуации, в которых бессмысленные красивые вещи имеют больше смысла, чем что-то полезное, правильное, осознанное и умное.

«Гипсовый эксперимент»

То, что происходит — архитектор не принадлежит своей идее, идея не принадлежит ему. Гении здесь не нужны. Архитектор обязан искать компромисс безостановочно, а сегодня компромиссы превратились в требования. Нет исключений — архитектор сегодняшнего дня не имеет право на ошибку. Делать нужно быстро, хладнокровно, точно — как хирург, иначе вряд ли найдешь работу в хорошем бюро. Все это говорю с плохо скрываемой иронией, потому что "работа в хорошем бюро" — это мантра, которую повторяют студенты-архитекторы, молодые архитекторы друг другу и своим родителям. Чаще всего речь идет о деньгах и престиже. О карьерной, упаси боже, лестнице и погоне за славой.

Слушая и читая истории о стажировках в мировых бюро-гигантах, про жуткую конкуренцию и обмороках от переработки, я не вдохновляюсь на новые свершения — меня тошнит. 

Не потому, что я боюсь конкуренции или тяжелой работы — поверьте, упорно работать в том, что тебе нравится, не самое большое страдание. Тошнит меня просто потому, что я не вижу в этом ничего хорошего. Я не могу назвать это страстью к работе. Это страсть к борьбе, а не к творчеству. Это стремление быть лучшим, но не быть радостным и воодушевленным от того, что сделал.

Что делать архитектору, да и любому человеку, который делает дурацкие, странные вещи и рад этому? От таких людей любят отворачиваться со словами о том, что ему стоит пересмотреть свои взгляды. По негласному правилу, вы не можете быть немного неточным, потому что ваша ответственность чрезвычайно высока — даже если это не так, вас заставят думать таким образом из солидарности к долгу профессии или что-то в этом духе, а какая-то масса людей активно поддерживает эту легенду. Складывается парадоксальное впечатление, что боишься позволить себе быть чуть смелее.

Позволено ли сегодня архитектору быть смелым? Предлагать что-то несовершенное, дурацкое, непродуманное, нелепое, немного неисполнимое и даже невозможное? Быть, например, как Ритвельд, который, проектируя здание академии, названной его же именем, стремился создать новый вид пространства, а не надежную крышу, которая много лет подряд протекала? И почему мировая слава Корбюзье затмила инцидент с мадам Савой, которая жаловалась на протекающую крышу своей роскошной виллы и грозила архитектору судебными исками?

Хочу заметить, что это сомнение приходит не всегда извне. Часто вижу и чувствую, как сложно высказывать идею.

Очень легко пойти по пути: "Вы ничего не понимаете, я лучше сложу это в стол", и чаще всего то, что можно принять за высокомерие, складывается от непонимания своей же идеи, невозможности ее описать.  

Искать компромисс — это хорошо, но почему в поисках компромисса любой творец (я отказываюсь воспринимать архитектора как инструмент для переработки ГОСТов и СНИПов) чаще находит компромисс с самим собой, чем с окружающими? Это не призыв проектировать здания без эвакуационных выходов, колонн, балок и остальных необходимых вещей, но смысл, все же, состоит не в них. Я скорее верю в то, что смысл состоит в том, какую жизнь вы вдыхаете в то, что создаете. Если вы думаете только о том, где лучше расположить незадымляемую лестницу — я вас поздравлю с тем, что вы хороший планировщик. Но вы не имеете права называться архитектором, если у вас нет цели вдохнуть в здание впечатление, искру, в конце концов — жизнь. Речь идет не только о зданиях. Все, что вы делаете настолько сильно сотрясает воздух, что вы не можете сказать, что делаете ерунду! Прекратите думать о том, что никто не узнает, что вы что-то сделали плохо! А если и делаете — не бойтесь это признавать. Делать иногда плохо — не значит быть плохим архитектором. Если только не планируете продолжать в том же духе.

Подходя с другой стороны, истинное удовольствие я получаю тогда, когда вижу самодельную архитектуру. Вещи, о которых "настоящие" архитекторы стараются не думать — все самое запретное и неправильное — то, что люди с любовью и небрежностью выстраивают на своих дачах, в своих квартирах. Не считаю, что на это стоит равняться, но это опять про умение видеть и слышать, а еще — чувствовать. И как же необычно знать, что "профессионалы" не в состоянии этого сделать. Это все равно, что стучать по дереву, которое высохло.

Я не чувствую сейчас, что я какая-то другая, что хорошо интерпретирую, делаю, но мне кажется — раз ко мне пришло осознание, это уже неплохое начало. Вдыхать жизнь, быть гибким, перестать стесняться, экспериментировать, интерпретировать, переворачивать и предлагать, соглашаться и спорить, позволить себе быть немножко дурацким и неправильным, но обретать силу, когда ответственность решит ложиться на ваши плечи»

• Графика:Анна Манзарова