Нельзя экономить на красоте

• Текст:Н. Смолина
  23 марта 2023
• Добавить в кабинетДобавлено в кабинет

Если понимать историю профессии не только как череду событий в застройке городов и сел, но прежде всего как движение профессиональной мысли, то задача описания творческой лаборатории зодчего состоит в выявлении и соотнесении его индивидуальных особенностей с некими постоянными профессиональными ценностями, смысл и значение которых не меняются и служат критерием оценки произведений, заслуг перед обществом и историей.

Творческая лаборатория — это сфера мышления, авторитета профессиональной самостоятельности, характера зодчего. Так сложилось за последние годы, что исследование творчества, знакомство с зодчим ограничивается констатацией тех достоинств, которые, по существу, являются нормой профессии. Так, например, когда архитектура, став индустриальной, перестала замечать ландшафт, внимание к природе и контексту места было приравнено почти к героизму. Хотя, если разобраться, кон- текстуальность, национальные черты, масштабность — обязательные атрибуты хорошей архитектуры.

Каждый зодчий по-своему прочитывает историю страны, города, улицы, сквозь призму своего темперамента смотрит на природу. Его художественная интуиция выбирает в безграничном мире пластических форм ту единственную, которая по смыслу продолжает традиции места и традиции культуры. Применительно к творчеству Н. Захарьиной — это тема ритмики функциональных связей.

Принцип контекстуализма в застройке пригородов Ленинграда появился в середине 70-х гг. Это произошло вовсе не потому, что на рубеже 70-х возникает так называемый средовой подход. Если быть верным истории, то вспомним: им владели многие. Дело не в средовом подходе, но в реализации особого типа мышления, сформированного традициями профессии.

Часто стиль мышления художника не меняется на протяжении творческой жизни. Также часто постоянны законы и методы профессионального мышления в архитектуре. Но меняются требования жизни, и потому в движении, развитии состоит поиск архитектурной формы для передачи новых аспектов мысли в контексте меняющихся социальных и экономических программ.

Обращаясь к опыту Н. Захарьиной, точнее будет говорить не столько о каком-либо методе, сколько об особом состоянии профессиональной культуры, многими ныне утраченной.

В чем оно себя проявляет?

Рискнем назвать мир искусства Натальи Захарьиной театром архитектуры в том традиционно широком смысле синтетического бытия одаренного темперамента, который обнаруживает себя во многих «ролях» зодчего: в диалоге об архитектуре со зрителями, коллегами, учениками, прорабами на стройке. Примечательно, что фундаментальная стихия театра — зрелищность и движение — в самой архитектуре, в ритмической палитре, масштабной изобразительности. Архитектуру Захарьиной можно долго рассматривать (от чего мы порядком отвыкли). Поверхности как бы вибрируют при движении солнца. Архитектура дышит своими ритмами, вертикальными и горизонтальными...

Жизнь — движение. Архитектура его организует и направляет, не мешая и не сковывая. Об оформлении движения — по рельефу земли, галереей вокруг двора, под арку или по вертикальным связям внутри квартиры — следует сказать особо. Здесь нет монотонности, скучных длиннот, потому что велико значение паузы, композиционной остановки, визуального кадра.

Жилой комплекс-квартал со встроенными учреждениями обслуживания в Сестрорецке. Архитекторы Г. Буряков, Н. Захарьина, В. Леонтьева, И. Солдовников. Конструктор Б. Торшин. Проект 1973-1974 гг., строительство 1975-1977 гг.

Трудно сказать, что важнее для зодчего — динамика темы или остановка внимания. Единство концепции «иерархии функциональных связей» предполагает тщательный отбор средств. Избирательность требует критериев. Таким критерием у зодчего служит сам ритм жизни — дыхания, шага, пульса. Если обобщить — та традиционная гармония, «музыка сфер», которая доступна лишь врожденному внимательному слуху, отшлифованному академической подготовкой. Отсюда, от потребности интерпретации ритмов жизни — рассуждение о необходимости композиционной паузы, соразмерной способности восприятия. Она нужна для размышления, созерцания и понимания.

Такова по сути архитектурная тема комплекса крематория в Ленинграде. Никакого нагнетания скорби. Остановка на пути жизни: не здание, а пропилеи, вход в парк, «за реку в тень деревьев», место захоронения. Центр композиции — вечнозеленая сосновая роща, символ жизни. Вокруг нее группируются помещения с необходимой технологией. Их планировка подчинена организации движения на свет. 

Комплекс зданий крематория в Ленинграде. Архитекторы Д. Гольдгор, Н. Захарьина. Проект 1965-1969 гг., строительство 1982-1983 гг.

Заслуженный успех зодчему приносит работа в области массового жилищного строительства. Чтобы точнее передать смысл новаторства сделанного, уместны несколько общих наблюдений без подробного описания самих комплексов.

15-я мастерская ЛенНИИпроек- та, которой дала жизнь и руководила с 1968 по 1982 г. Н. Захарьина, выполнила более 100 индивидуальных проектов для застройки исторических и курортных пригородов Ленинграда.

Вопрос кадров — во многом вопрос авторитета личности руководителя. Роль в коллективе — роль режиссера в театре, игра в высоком значении слова (вспомним платоновское «Играйте только в прекрасные игры»). Банальные сюжеты, прописные истины не способны привлечь интерес коллег. В 15-ю мастерскую собираются энтузиасты, ревнители красоты и истории. Судьба, как водится, подстерегала и грозила расплатой за инициативу и предприимчивость.

Дело в том, что рентабельность работы проектного коллектива исчислялась в квадратных метрах сданной жилой площади. Очевидно, что затраты времени на индивидуальное проектирование не адекватны типовому. Пришлось в мастерской повысить норму выработки на специалиста, что, однако, не помешало руководству института расформировать коллектив.

Эта досадная, мягко говоря, страница истории напоминает еще об одной традиции — принципиальности профессионального выбора, защите авторского кредо. Захарьина и ее коллеги иного пути не выбрали.

Жилой комплекс в г. Пушкине. Архитекторы Г. Давыдов, Н. Захарьина, Ю. Исадченко, И Клюйкова, В. Урицкий, конструктор Б. Трошин. Государственная премия РСФСР (1978 г.), диплом СА СССР

Если посмотреть на г. Пушкин сверху, то увидишь, как застройка последних лет органично вкраплена в исторически сложившуюся структуру города, не противоречит ей в целом. Пушкин — город-музей с веками складывавшимся характером застройки, овеянный дыханием разных исторических эпох. Как сохранить неповторимый облик города? Наталья Захарьина полагает: «Главное, что привлекает — это гармоничность и пропорциональность всех составляющих городской застройки Пушкина. Это и нужно сохранить сегодня, и продолжить это можно сегодняшними средствами». 

Знаменитый квартал № 1, расположенный у въезда в г. Пушкин, формирует новую панораму города со стороны Ленинграда. С севера его окружают обширные пространства полей. Сложная и ответственная градостроительная задача порождает оригинальную проектную концепцию: «Нужно было найти сомасштабный просторам полей модуль застройки. Им не могло быть отдельное здание. Таким модулем становится комплекс разноэтажных свободно стоящих в зелени корпусов (3— 5—9-этажных) с ясно выраженным силуэтом. Своей массой он соразмерен примыкающим с юга кварталам города, соседствующим, в свою очередь, с центральной частью г. Пушкина. Комплекс сформирован вокруг внутреннего двора- сада со своей пластикой и архитектурой земли.»

Здание райкома КПСС и исполкома в г. Пушкине. Архитекторы Б. Гришко, Н. Захарьина, И. Солодовников, Т. Травина. Проект 1979-1983 гг., строительство 1984-1986 гг.

Иная градостроительная ситуация приводит к иному решению. Но цель зодчего постоянна — добиться максимального звучания архитектурной темы, точнее — гармоничного созвучия здания и контекста, природного или городского. 

Сестрорецк — северный пригород Ленинграда, не имеет ярко выраженных архитектурных традиций, но находится в уникальных природных условиях: акватория Финского залива и озера Разлив, сосновые леса, песчаные дюны. Отсюда задача зодчего — «вписать новый жилой массив в окружение, сделать его неотъемлемой частью этого курортно-промышленного города, его визитной карточкой». В масштабной соразмерности, соподчиненности нельзя не увидеть желание архитектора найти связь между «бесконечностью» природы и «конечностью» человека.

Дифференциация функциональных связей приводит здесь к уверенности, что здание «хочет быть» именно таким в данном месте. Так, общий силуэт дома-квартала, дома-острова в Сестрорецке задуман как акцент природного водораздела между Финским заливом и озером Разлив. Изнутри города, в перспективе улиц ракурс дома более компактен. Здесь своя ритмическая иерархия функциональных связей.

Торговый центр в Зеленогорске. Архитекторы Н. Захарьина, Ю. Исадченко. Проект 1979 г. строительство 1981 г. Медаль ВДНХ, диплом СА СССР, премия Госстроя РСФСР

Условия места формируют архитектурный замысел сооружения: «Узкий участок с высоким рельефом, зажатый между магистралями, подсказывает идею единого дома-квартала с встроенными за счет падения рельефа учреждениями обслуживания; обширные пространства лесов и водной глади диктуют линию силуэта, различимого издалека; хаотичная малоэтажная застройка окружения предопределяет переменную высоту — от 2 до 16 этажей. Это позволяет добиться естественного «вырастания» здания в окружающей среде, при этом она не разрушается и не разрывается». 

Комплекс в Сестрорецке проектировался и строился 12 лет назад, в период безудержного распространения типового строительства во всех районах страны. Влияние его архитектуры для города трудно переоценить — она стала ориентиром для последующих проектных разработок, образцом нового качества массового жилища. Здесь найдены интересные пространственные связи, позволяющие разместить квартиры в 2 и 3 уровнях, что улучшает при сохранении необходимых нормативов микроклимат, визуальный комфорт жилища.

Стремление к обогащению пространственных связей в организации жилища очевидно и в архитектуре жилого квартала в центре Зеленогорска. Замысел складывается у авторов, по словам Захарьиной, «в поисках возможности естественного слияния сооружений с природной средой путем проникновения ее элементов в структуру жилья как неотъемлемых составляющих композиции, а также возможности включения в систему застройки малоэтажных домов коттеджного типа, естественных для строительства в курортной зоне». Двухэтажные коттеджи, которые в условиях города по экономическим соображениям не применяются как отдельно стоящие, здесь искусно вплетены в структуру 5—6-этажных блоков, образуя уютные дворики, расширяющие пространство жилья. Подобный прием, впервые примененный в массовой застройке, обнаруживает богатые возможности пластического разнообразия жилых районов и одновременно создания атмосферы комфорта для их обитателей.

Работа Захарьиной в области индивидуального жилищного строительства получила особое признание среди коллег прежде всего потому, что в своем творчестве она продолжает традиции гуманности профессии, сохраняет ее непреходящие ценности, живущие в понятиях гармонии, соразмерности, масштаба и достоинства.

Как все архитекторы, Наталья Захарьина много путешествует, наблюдает, находит вопросы и ответы на них: «Мне кажется, главное для архитектора — не ошибиться в масштабе. Любая острая композиция, прекрасно нарисованные детали будут бессильны, невыразительны, если здание окажется немасштабным среде». Ей принадлежит и очень точное замечание о культурном смысле традиционной симметрии Востока: «Почему среди асимметричной, беспокойной, безостановочно меняющейся структуры индийской толпы, поселения, города возникают вдруг произведения такой абсолютной симметрии, как мусульманский комплекс Тадж-Махал и подобные ему? По-видимому, как необходимость в утверждении незыблемости, нерушимости равновесия и устойчивости власти, необходимости для чужеземных правителей подобного утверждения, сторицей получаемого от несравненной симметрии Тадж-Махала».

Этот беглый набросок-впечатление еще раз позволяет убедиться в приверженности зодчего вечной динамике жизни, дыханию традиций культуры, воспринимаемых в тончайших нюансах ритмов, которые, преломившись, как в резонаторе, в душе художника, возвращаются жизни ритмами архитектуры Натальи Захарьиной.