«Мы все время хотим “захватить зрителя в плен”»

• Текст:
  6 февраля 2019
• Добавить в кабинетДобавлено в кабинет

— Расскажите о своем первом проекте. Как с тех пор изменились ваши методы работы?

— Мой самый первый проект в области экспозиционного дизайна состоялся в 2012 году: меня приняли на работу в бюро SPEECH на проект русского павильона в Венеции. На тот момент я была подходящей кандидатурой, так как свободно говорила на итальянском, имела опыт жизни и работы в Венеции, а также хорошо представляла себе, что такое стройка. Я отчетливо помню, что моей амбицией было участвовать в разработке крупных, знаковых городских проектов, задачу в Венеции я посчитала хорошей стартовой возможностью, но не более. Потом было много всего, но именно тогда я впервые обратила внимание на эту нишу, она показалась мне очень интересной. Проект в Венеции получил специальный приз жюри, работа над ним была непростой, но безусловно знаковой. С тех пор прошло семь лет, за это время методы работы не то чтобы поменялись — они были мною сформулированы заново. В центре внимания находится содержание, контент, то, о чем ведется рассказ. Изобразительные средства существуют, с одной стороны, в жестком подчинении сюжету, с другой стороны, являются способом его трансляции зрителю, а, значит, неотъемлемой частью впечатления. Не существует никакого шаблона или набора базовых типовых решений, каждый раз ты работаешь с новым сюжетом и создаешь уникальную site-specific инсталляцию.

Экспозиция в Церкви Санта Мария делла Пьета в Венеции

— Как возникло название вашего бюро?

— Боюсь, что название бюро родилось просто из картинки, неожиданно возникшей в моей голове. Планета — это система. Когда я думаю об этом, то представляю себе сосредоточение самых разных элементов, которое плывет на огромной скорости в пространстве и времени. Открывая бюро, я четко сознавала, чем мы будем заниматься — в моем понимании «элементы планеты/системы» это синергия самых разных, порой неожиданных компетенций, используемых нами в работе.

— Каким изначально был состав команды, как вы находили людей?

— Сначала у меня было всего два сотрудника — архитекторы, можно сказать, друзья моих друзей. Потом проектов становилось все больше, и я сделала вывод, что лучше смотреть шире — так я начала использовать известные всем платформы по поиску людей в команду. С появлением положительной репутации бюро и портфолио реализованных проектов нам стали приходить CV от специалистов разного уровня, находящихся в поиске работы. Иногда я делаю анонсы в соц сетях — это позволяет получать быстрый отклик и большой выбор портфолио потенциальных кандидатов. Если 3,5 года назад я преимущественно искала именно архитекторов, то сейчас с нами работают графические дизайнеры, менеджеры проектов, внутренние (in house) кураторы.

Сцена из спектакля МХТ им. Чехова «1917.Светлый путь». Режиссер Александр Молочников, художники-постановщики Сергей Чобан и Агния Стерлигова

Сцена из спектакля МХТ им. Чехова «1917.Светлый путь». Режиссер Александр Молочников, художники-постановщики Сергей Чобан и Агния Стерлигова

— В списке ваших работ особое место занимает оформление мероприятий, связанных с архитектурой — более того, это самые значимые события в этой области. Почему именно архитектура?

— Я архитектор, окончила МАРХи (Москва) и стажировалась в IUAV (Венеция), работала в нескольких студиях в Москве и, как я уже говорила, Венеции. Собственно, вся моя сознательная жизнь связана с проектированием объектов самого разного масштаба и назначения. Фокус интересов сместился в сторону «архитектуры впечатлений», но методология, подход к решению задач, форма подачи материалов остались неизменными. Мне кажется, что это обстоятельство — одно из наиболее сильных конкурентных преимуществ наших проектов. Ведь в первую очередь мы работаем с пространством, масштабом, формулируем сценарии и все время хотим «захватить зрителя в плен» — буквально. Мы физически захватываем пространство площадок, отсекаем лишнее нашей архитектурой и фокусируем внимание на главном.

— Расскажите о сценографии — как вы к ней пришли? С какими трудностями приходится сталкиваться в процессе разработки проектов, связанных с этой областью?

— К сценографии я пришла совершенно случайно, но считаю, что мой путь в этом направлении только начался, он все еще тернист. Совершенно неожиданно нам поступило предложение от Сергея Чобана попробовать свои силы в совместной работе над спектаклем молодого режиссера Александра Молочникова «1917. Светлый путь» в МХТ им. Чехова. Не могу сказать, что я сразу «втянулась» в процесс — до момента первых прогонов спектакля (репетиций на сцене) все казалось вполне похожим на ежедневные рабочие практики (только вместо залов музея — театральная коробка), но я напрочь поменяла свое мнение в момент начала репетиций на большой сцене. Действие спектакля сплелось с декорациями, став единым завершенным высказыванием. В театре ты управляешь не только архитектурой, но и живущими в ней персонажами — удивительный результат и несравненное удовлетворение в конце. Что касается сложностей, то все они так или иначе касаются прогонов — невозможно отлучиться надолго, необходимо постоянно находиться в театре, поэтому на другие дела попросту не остается времени.

Экспозиция в Церкви Санта Мария делла Пьета в Венеции

— Выставочный дизайн — не самая популярная область в России. Чаще всего мы можем видеть ситуацию, как команда музейщиков пытается, исходя из минимальных средств, выделенных на выставку, общими силами организовать пространство. В ином случае для оформления залов приглашают архитекторов, которые в основном занимаются реальным проектированием. Вы же находитесь где-то посередине. Как бы вы со своей позиции оцениваете общий уровень выставочных проектов в России? Какими темпами развивается конкуренция внутри этого поля? Кого из бюро, занимающих эту нишу, вам хочется выделить?

— Начну с того, что музейный бум последних 20-ти лет — это устойчивый тренд, который дошел до России и актуален сегодня как никогда. Дизайн и впечатление, оставленное выставкой, сейчас обсуждают не только профессионалы, но и посетители — это неотъемлемая часть работы музеев с аудиторией. Я пристально слежу как за российскими, так и за зарубежными проектами. Что важно, у меня была возможность побыть в разных статусах и понаблюдать изнутри за работой ведущих в этой нише иностранных бюро — таких, как RAA (США), TRIAD (Германия), Ab Rogers design (Великобритания). Сравнивая уровень российских проектов с тем, что происходит в Европе, можно в первую очередь отметить разницу бюджетов и сроков, отведенных на проектирование и застройку, это определенно влияет на результат. Кроме того, я считаю, что нам необходимо время на «прививку» культуры создания выставки-«шоу», события, ориентированного не только на узкий круг профессионалов, но и на более широкую аудиторию, которой, возможно, требуется чуть больше комментариев и образности в подаче материала. Что касается российских бюро, то я всегда обращаю внимание на все проекты Нади Корбут и Кирилла Асса, мы часто работаем в одних институциях с Алексеем Подкидышевым, интересна практика Formburo.  

— Какие проекты стали поворотными в вашей истории? Над сколькими проектами вы можете вести работу одновременно?

— Наверное, одним из по-настоящему поворотных я могу считать проект параллельной программы венецианской архитектурной биеннале 2014 года «Moskva: urban space». Уникальность этого опыта для меня заключалась не столько в архитектурном проекте экспозиции, сколько в самом первом опыте реализации проекта от идеи до открытия. Можно сказать, что я попробовала себя в амплуа продюсера в большей степени, чем архитектора. Прогуливаясь с подругой-архитектором по Пироговской улице годом ранее, как-то играючи возникла концепция экспозиции, как мне казалось, релевантная заданной Ремом Колхасом теме «Фондаменталс». Помню, я сделала презентацию с концепцией, бюджетом и планом реализации на пять страниц и пошла с ней к Сергею Кузнецову. Ему идея понравилось, а потом был год работы, новых друзей и местами печального опыта. От первоначальной темы мы в итоге ушли совсем, в проекте появилось большое количество участников, но это и не важно — тогда я на собственном опыте поняла значение пословицы «смелость города берет». Ну и сам проект вышел симпатичным.

Спектакль «Слава»

Сценография спектакля «Слава» в апреле 2018 года — это результат участия в лаборатории МХТ им. Чехова. Михаил Рахлин, молодой режиссер театра, выбрал пьесу в стихах Виктора Гусева в рамках темы «После революции». Минимальный бюджет, сжатые сроки, сложный материал — но, тем не менее, все это сложилось, на мой взгляд, в действительно классную постановку. В качестве основной декорации мы «высекли» из пенопласта огромные буквы «СЛАВА», нашли в театре белый линолеум и застелили им сцену, откуда-то прикатили фуры, из картона вырезали девушку с веслом и поставили ее на пенопластовый постамент, зажгли лозунг «светлое будущее», во время спектакля меняли свет и реквизит. Все получилось просто и очень красиво.

Сцена из лабораторного спектакля «Слава» на новой сцене МХТ им. Чехова 

Сцена из лабораторного спектакля «Слава» на новой сцене МХТ им. Чехова 

Выставка «Архитектура стадионов»

Лиза Лихачева — директор МУАРа — на нашей первой встрече четко сформулировала запрос на «блокбастер» и создание неожиданной для музея экспозиции. Надо признаться, с моей стороны возражений не было. Ударив по рукам, мы разошлись с тем, чтобы встретиться на открытии через шесть месяцев. Плотная работа с куратором проекта — Марком Акопяном — позволила найти нужный образ для каждого зала анфилады. Мы хотели поместить в классический интерьер ряд «чужеродных», сбивающих масштаб элементов, работающих также на передачу смыслов и акцентов. Благодаря работе команды музея во главе с Ильей Боровских все сложилось и построилось в самом наилучшем виде. Амбиция музея, заданная директором, и степень предоставленной свободы позволили нам получить не только прекрасный результат, но и огромное удовольствие от процесса работы.

Экспозиция «Архитектура стадионов» в анфиладе музея архитектуры им. А.В. Щусева (МУАР)

Экспозиция «Архитектура стадионов» в анфиладе музея архитектуры им. А.В. Щусева (МУАР)

Культурный центр Андрея Вознесенского

Культурный Центр Вознесенского — это динамичное пространство, где о поэте и его эпохе рассказывается современным языком. Большой удачей и огромным счастьем была работа с куратором центра, режиссером Петром Шепотинником, и его соавтором — Асей Колодижнер. Специфика культурного центра проявляется в деталях: пространство гибкое и адаптируется к самым разным мероприятиям. У нас не было артефактов и оригинальных экспонатов, содержание строилось на уникальных видео-сьемках Петра, документальных материалах, объемных художественных инсталляциях, способных «погрузить» посетителя в мир поэта. Залы «Россия — поэзия», «Начало», «Вознесенский +», «Парабола», «Кабинет Вознесенского» задают возможный сценарий посещения, но не настаивают на нем, посетитель самостоятельно определяет степень и время собственного погружения. 

Зал «Начало» в культурном центре Андрея Вознесенского на ул. Больная Ордынка, 46

Инсталляция «Кабинет Вознесенского» в культурном центре Андрея Вознесенского на ул. Больная Ордынка, 46