Kleinewelt Architekten

• Текст:Ульяна Яковлева
  25 апреля 2017
• Добавить в кабинетДобавлено в кабинет

— Вы позиционируете себя в качестве не только архитектурного, но и исследовательского бюро. В чем заключается междисциплинарность предварительных исследований? Как давно вы работаете вместе

Николай Переслегин (Н.П.) — Вместе мы стали работать над проектом бизнес-центра в Замоскворечье, на пересечении Пятницкой улицы и Старого Толмачевского переулка. Нас пригласили поучаствовать в закрытом тендере компании O1Properties. Тогда мы работали над конкурсными проектами, дружили и общались. В процессе работы был проделан такой серьезный труд, что после этого мы стали идентифицировать себя как бюро. Это было пять лет назад.

Что касается методов работы, многое меняется, и мы постоянно находимся в поиске. Мы всегда рады развиваться, искать, открывать и исследовать что-то новое. Это и есть самое интересное. Каждый проект — это открытие, непрочитанная книга, гигантское поле для понимания, что сейчас происходит с нами, что происходит в мире. Это постоянное исследование. Не меняются только принципы, которыми мы руководствуемся. Один из них — наличие творческого вызова, интриги в работе. 

Это помогает нам думать о проектах постоянно, потому что наша работа — это и есть мы. Это подобно науке, когда настоящий ученый все время делает открытия, каждый день, пусть даже и не глобального масштаба, но каждое из них очень важно.

Наш подход состоит из трех слоев. Первый слой — это многогранное междисциплинарное исследование, которое затрагивает самые разные сферы жизни. Будь то культурологические, социологические, философские исследования, не говоря уже о градостроительных, логистических и транспортных. Исследования включают огромное количество данных, информации. Кроме того, мы всегда ориентируемся на конечного потребителя нашего продукта, нашей архитектуры. Для нас важно понять целевую аудиторию и понять контекст. Второй этап — это ответная реакция на исследование. Это эмоции, чувства, ощущения, которые у нас вызывают эти процессы. И третий слой, который накладывается на два предыдущих, это разработка документации, что тоже невероятно интересно и, как ни странно, является частью творческого процесса.

Реконструкция здания бывшей фабрики-кухни на ул. Новокузнецкая, 7

В рамках этой третьей позиции есть очень важная составляющая — мы являемся генеральными проектировщиками на всех своих объектах. И это связано не с экономическими вводными, а с тем, чтобы воплотить в жизнь все то, что родилось на первых двух этапах. То есть нельзя, создав концепцию, придумав логичную и обоснованную идею, потом ее кому-то отдать на разработку рабочей документации, на авторский надзор. Это нонсенс для нас! Потому что в итоге мы, конечно, не увидим того, что хотели. Только поэтому мы занимаем такую принципиальную позицию.

Сергей Переслегин (С.П.) — Мы очень ценим качественную архитектуру, постоянно воспитываем в себе хороший вкус. Сделанный со вкусом фасад — это большая ответственность и большой труд, постоянная внутренняя работа, которая не заканчивается никогда. Потому что остановка на этом пути может привести к потере вкуса. Нам нужно окружать себя красотой и чем-то приятным, смотреть на хорошие вещи.

— Каких специалистов вы подключаете к процессу изучения вопроса? Существует ли отработанная методология? Или же ваш подход достаточно гибкий и новые задачи определяют его заново?

Н.П. — У нас есть протокол на этот счет. В каждом случае мы ведем исследование по 18 направлениям, подключаем социологов, транспортников, экологов, культурологов, архивистов, историков, маркетологов, специалистов по брендингу и других профессионалов.

Реконструкция здания бывшей фабрики-кухни на ул. Новокузнецкая, 7 (вид в дневное и вечернее время суток)

С.П. — Основным предметом исследования выступает информация. На первоначальном этапе мы занимаемся сбором любой информации, которая поможет конкретизировать объект и выявить его особенности. Мы прорабатываем все слои, начиная от исторического, социального, культурного и заканчивая функциональным. Во всем многообразии информации заключается правда, которая присуща только этому объекту.

— Расскажите подробнее об истории возникновения названия Kleinewelt Architekten, почему был выбран именно немецкий язык?

Н.П. — Исторически получилось так, что немецкий язык в русской традиции является самым архитектурным. Так повелось еще со времен Петра Первого, очень многие архитектурные, строительные термины имели немецкие названия — например, штангенциркуль, масштаб, рейсшина и так далее. Кроме того, мои партнеры учились, а я стажировался в Германии. Мой брат Сергей Переслегин учился у немецкого профессора Михаэля Айхнера. То есть все мы так или иначе связаны с немецким языком, с Германией. Мы все знаем немецкий, и он позволяет проще общаться с нашими зарубежными коллегами. Kleinewelt Architekten — «маленький мир» — это та часть пространства, территории, за которую мы можем нести свою ответственность.

С.П. — С Германией так или иначе связана биография каждого из нас.

После учебы я, например, стажировался в Мюнхене у Питера Эбнера, и с ним же сотрудничал Николай. А с Георгием мы познакомились в Arch4 — российско-швейцарском архитектурном бюро…

— В одном из интервью вы сказали, что вам интересны небольшие, но важные с концептуальной и смысловой точки зрения проекты. Каким образом была определена эта важность, всегда ли вы сходитесь во мнении относительно качества проектов?

Н.П. — В портфолио нашего бюро самые разные кейсы — от кварталов на 100 тысяч квадратных метров или концепций городов до маленького сеновала для одного нашего друга. Задачи могут быть самыми разными по масштабу, по функциям, по назначению, по статусу. 

Но есть интересные, а есть неинтересные, есть те, в которых мы готовы участвовать, а есть те, от которых мы отказываемся в самом начале, основываясь на своих ощущениях.

С.П. — На самом деле, мы очень вдумчиво относимся к нашим проектам и к тому контексту, с которым работаем. Каждый наш проект является самостоятельным художественным высказыванием, но при этом мы всегда стараемся вписать его в существующий контекст, в окружающую среду.

— На вашем счету несколько проектов, имеющих прямую связь с конструктивистским наследием. Чем вас привлекает феномен советского авангарда?

Н.П. — Феномен советского авангарда в целом привлекает всех, кто интересуется архитектурой, да и вообще любого человека, имеющего отношение к культуре вообще. Что касается конструктивизма — это архитектурный стиль, рожденный на территории нашей страны, который прозвучал во всем мире и стал бесспорным трендом. Он способствовал основанию целой школы и огромного количества последователей. И до сих пор многие переосмысляют, исследуют конструктивизм, пытаются понять, что это такое. Любой такой объект, как правило, таит в себе гигантское количество как материальных, так и нематериальных слоев наследия, которые нуждаются в бережном сохранении и изучении. Мне кажется, что это то, что невозможно не любить. И к счастью, нам выпала возможность поучаствовать в реновации нескольких таких объектов.

Георгий Трофимов (Г.Т.) — Для нас близки принципы, которые появились в конструктивизме, мы очень ценим открытость, функциональность, визуальную чистоту.

— Как известно, сейчас все больше появляется проектов, связанных с благоустройством. В этом смысле Москва является своего рода трендсеттером и ориентиром для других городов. Однако во многих случаях для разработки проектов приглашаются иностранные специалисты, имеющие опыт работы с иными культурными традициями. Как вы относитесь к этому? И ориентируетесь ли при создании проектов на зарубежные примеры?

Н.П. — Мы находимся в контексте мировых трендов, постоянно общаемся с зарубежными коллегами. Во всем мире приглашаются разные специалисты из самых разных стран. Вопрос в том, что, к сожалению, московская практика пока была не совсем удачной. Одно дело — просто пригласить звезду как бренд, а другое — реализовать звездный проект от начала и до конца, чтобы он был построен по изначальному замыслу. В нашей стране в силу действующих норм и ограничений даже приглашенный архитектор первой величины должен взять себе в партнеры местного генпроектировщика, так как самостоятельно согласовать проект ни в одной инстанции он не сможет. Так устроена наша местная специфика.

Г.Т. — В русской строительной практике привлечение иностранцев традиционно в случае, когда заказчик хочет некоего обновления. Можно привести в пример Московский Кремль, который построили итальянцы. Это исторический подход.

Входная группа реконструированного здания бывшей фабрики-кухни на ул. Новокузнецкая, 7 

Мы следим за всеми проектами, которые появляются в информационном пространстве, в том числе за рубежом. Иностранных архитекторов действительно часто приглашают. Но тут важно понимать, что без привлечения наших архитекторов не обойтись. Это необходимость в наших реалиях. Согласования происходят в более чем 30 инстанциях в соответствии с российскими правилами.

— Расскажите подробнее об одном из ваших реализованных проектов — например, о реконструкции бывшей фабрики-кухни на Новокузнецкой улице в Москве.

Н.П. — Мы выиграли закрытый тендер, в котором нас пригласили участвовать. Позже компания-заказчик предложила нам разработать все стадии проекта. Мы прошли этот путь от начала и до конца, все согласовали. Было много вводных со стороны заказчика, много разговоров, дискуссий. Мы убедили коллег в том, что это бесконечно ценная постройка, которая представляет собой объект конструктивизма. Он спроектирован одним из многочисленных домостроительных комбинатов, тогда было принято и модно такое проектирование. Он не имеет какого-то звездного автора, но при этом построен по всем канонам конструктивизма. У нас была задача его реновировать, подчеркнуть и выявить отдельные моменты, и если метафорически выражаться, напомнить ему самому, что на самом деле он является ярким представителем эпохи конструктивизма. Был проделан долгий путь, мы сами согласовывали проект во всех инстанциях — и в городских, и с жителями согласовали. Было огромное количество презентаций. Проект был публичным от начала до конца. Далее последовала задача сделать его интерьер. Опять же заказчиком был проведен конкурс, и мы в нем выиграли. В итоге по нашему проекту реализовали интерьерное решение. Это стало для нас очень важным событием.

Лестничный пролет реконструированного здания бывшей фабрики-кухни на ул. Новокузнецкая, 7 

С.П. — В самом начале работы над проектом мы задались вопросами, когда и кем оно было построено, провели большое исследование, смотрели архивные данные и пришли к выводу, что это фабрика-кухня 1932 года постройки и один из типовых проектов 30-х годов, которые были построены в Замоскворечье.

Работая над интерьером, мы сделали большое фойе: войдя, ты оказываешься в четырехуровневом пространстве, объединенном большой лестницей, которая спускается от кровли как серпантин. Наверху установили два зенитных фонаря, которые освещают все пространство, а также добавили мансардный этаж в подкровельное пространство.

Проект получился модернистским, с современным прочтением, но знающий человек сможет увидеть объемы и формы, заложенные в первоначальной постройке. Но в то же время наш проект переосмыслил образ рядового здания начала XX века.

Г.Т. — Мы постарались сохранить в постройке все самое ценное и наполнить ее новым содержанием. Работа осложнялась тем, что 30-е годы со стройматериалами было непросто: дом построен, из чего попало — камня, красного и силикатного кирпича, металлолома. Каждый раскопанный элемент фундамента был разным, сложенным из набора известняка, кирпичей…

Работа над конструктивом была очень интересная и познавательная. Еще один очень важный аспект этого здания — это центральная лестница, огромная, светлая, которая выходит на угол Новокузнецкой улицы и переулка. И тут наша большая заслуга в том, что удалось убедить заказчика сохранить эту лестницу. И мне кажется, заказчик теперь не жалеет об этом, потому что получилось уникальное входное пространство, и все, кто посещает это здание, остаются под впечатлением.

• Фото:Анатолий Белов, Илья Иванов