К вопросу о переименовании улиц и площадей

• Текст:Геннадий Елагин
  14 февраля 2019
• Добавить в кабинетДобавлено в кабинет

На страницах местных газет время от времени появляются статьи о переименовании улиц города. И «Уральский рабочий» 28 мая сего года дал целую полосу и опубликовал список улиц Екатеринбурга с их названиями до и после смерти царской семьи. Постановка самого факта гибели Николая II Романова и его семьи вместо фиксированной календарной даты уже придает списку политизированный характер. Кстати, не следует умалчивать, что Николай Романов в тот момент уже не был монархом, от престола он отрекся более чем за год до своей гибели. И отрекся он не в результате социалистической революции 1917 года, а раньше, вскоре после февральской буржуазно-демократической революции. Опубликование списка улиц носило тенденциозный характер и заведомо преследовало цель подготовить сознание екатеринбуржцев к неотвратимой в ближайшее время перемене названий улиц, связанных с советским периодом в истории нашего государства. Газета тогда пригласила читателей к дискуссии по вопросу о городской топонимике, но моим мнением пренебрегла и его не опубликовала. Поскольку этот вопрос остроты не потерял, я возвращаюсь к нему спустя восемь лет. Хотелось бы напомнить инициаторам переименований, комиссии по топонимике и властям, которым предстоит принимать соответствующее решение, что советские годы из истории города выбросить невозможно, потому что историю не переписывают. Советский период дал городу очень много. Его население и территория увеличились в десять раз, значительно возрос экономический потенциал. Появились десятки новых крупнейших предприятий, объекты культурной сферы, несоизмеримо вырос благоустроенный жилищный фонд, созданы новые административные и жилые районы и многое другое. И охаивать советские годы в жизни страны могут лишь «иваны, не помнящие родства». Выбрасывая все советское, мы практически остались без бесплатного здравоохранения и образования, появились проблемы с приобретением профессии, лишились гарантий с трудоустройством, имеем безудержный рост стоимости жилищно-коммунальных, транспортных, почтовых и других услуг, задержки заработной платы работникам бюджетной сферы и многое другое — всего не перечислишь. С утверждением приоритета частной собственности перед собственностью государственной богатеют единицы нечестных предпринимателей и нищают народные массы. Жизнь государства полностью зависит от налоговых поборов.

Я понимаю, что не все согласятся с моей точки зрения, но высказать ее, пока еще у меня право не отобрано никем. Вернемся к опубликованному «Уральским рабочим» списку предполагаемых переименований улиц. Предложение вернуть улице Декабристов ранее царское имя — Александровский проспект — перечеркивает двухвековую борьбу передовых умов за демократические свободы для народа.

Ставить вопрос о переименовании улицы Свердлова в дореволюционный Арсеньевский проспект нелогично. Во-первых, оно было далеко не первым, ему предшествовало: Верхотурский тракт, известный с 1825 года, потом улица стала Кощелевкой, затем один год Проезжей, а с1845 года на протяжении 58 лет ее называли Верхотурской улицей. И только последние 15 предреволюционных лет она именовалась Арсеньевской. Заблуждаются те, кто утверждает, что улица носила имя известного русского историка, географа и путешественника К. И. Арсеньева, посетившего Екатеринбург в 1837 году. Не правы и те, кто считает, что улица названа была в честь В. К. Арсеньева — русского исследователя Дальнего Востока, этнографа и писателя, автора романов «Дерсу Узала» и «В горах Сихотэ-Алиня». Свое имя улица получила в подарок пермскому губернатору Д. Г. Арсеньеву «за любовь и беспредельную доброту» и нашему городу от купеческой городской думы, но отнюдь не от народа (ГАСО ф. 8, оп. 1, д. 1980, л. 23). И неизвестно, бывал ли Арсеньев в Екатеринбурге и что конкретно для города сделал. Правил он губернией всего лишь шесть лет, не оставив своей деятельностью ощутимых следов. Капитальные издания «Уральская историческая энциклопедия» (1998) и «Екатеринбург. Энциклопедия» (2002) не уделили фигуре Арсеньева внимания. В солидном сборнике исторических очерков «Пермь от основания до наших дней» (2000), упоминая в связи с различными событиями почти всех губернаторов, авторы не удостоили Арсеньева ни хулы, ни похвалы. И лишь наш краевед В. М. Слукин увидел в нем «героя за освобождение Болгарии». Что же, пусть болгары, если сочтут нужным, назовут именем генерала Арсеньева одну из улиц своей столицы.

Вид с Макаровского моста

Возвращать улице название Верхотурская также нелогично. Когда-то она действительно вела из Екатеринбурга в Верхотурье. Сегодня город настолько вырос, что улица из центра ведет только к железнодорожному вокзалу. Далее за ним простирается огромная территория Орджоникидзевского административного района и жилого района Свердловск-Сортировочный. К тому же теперь нет той улицы Арсеньевской, которую видали наши деды и прадеды в начале двадцатого столетия — узкую, одноэтажную деревянную, мощенную булыжником и не озелененную. От той улицы осталась лишь воображаемая ось в воздушном пространстве, и та полвека назад смещена к востоку. И уж ни в коем случае нельзя «возвращать (выделено мною, Г. Е.) улице Свердлова ее исторического названия Вознесенский проспект», как это предлагает педагог Н. Жукова — этого названия и улицы никогда не было.

В середине двадцатого столетия улица неузнаваемо изменилась, стала шире в полтора раза, застроена пятиэтажными домами с разнообразной сетью магазинов и учреждений здравоохранения, культуры в первых этажах. Ее благоустройство, не чета дореволюционному. 

Улица стала совершенно новой и имя у нее может быть только новым. Над внешним обликом улицы хорошо потрудились уральские архитекторы и строители, и было бы справедливо назвать ее «Улицей уральских зодчих». Это они создали здесь целостный архитектурный ансамбль.

Аналогичное сравнение и других дореволюционных улиц с сегодняшними, добротно застроенными и хорошо благоустроенными (см. опубликованный в «Уральском рабочем» список: Главный проспект — проспект Ленина, Покровский проспект — улица Малышева, Клубная улица — улица Первомайская, Васенсовская улица — улица Луначарского и другие) говорит далеко не в пользу инициаторов переименования.

Можно еще как-то понять екатеринбуржцев-долгожителей в силу их ностальгии по давно ушедшим временам и старым названиям улиц. Но их единицы на более чем миллионный город. Поколения же, родившиеся после 1917 года, старые названия знают понаслышке. Своими глазами они читали названия улиц новые и к ним привыкли с детства. Порой удивляешься настырности «подпольщиков-переименователей», втихаря по ночам малюющих черной краской на фасадах домов старые названия улиц. И никто из этих самовольщиков не привлечен к ответственности. Интересно, что среди «переименовальщиков» просматриваются и ученые мужи, в советские годы, читавшие студентам лекции марксистко-ленинского цикла или отвечавшие по партийной линии за идеологическую работу в коллективах учебных заведений.

Перекресток улиц Шевченко и Карла Либкнехта

К переименованию предлагается улица Челюскинцев. Когда-то, будучи односторонней, она ограничивала город с севера, а потому и называлась Северной. За ней был лес. С тех пор город разросся, ушел дальше более чем на десять километров, и улица перестала соответствовать своему названию. С 1934 года ей дали название улицы Челюскинцев. Это была заслуженная дань уважения ученым и мореходам страны, осуществившим научный рейс ледокольного парохода «Челюскин» по Северному морскому пути за одну навигацию и в память разыгравшейся во льдах Арктики трагедии и героизма советских полярников и летчиков, спасших людей, оказавшихся в чрезвычайной ситуации. Предать память о тех событиях в угоду амбиция некоторых «переименователей» — по меньшей мере, кощунство. Более естественно сегодня было бы ставить вопрос о переименовании улиц Восточной и Южной, давно переставших быть таковыми в силу изменения территории города. Но и это не обязательно.

Удивляло предложение вернуть площади Обороны ее прежнее название Ночлежной площади. Составители списка для публикации в газете совершенно забыли, что площадь давно перестала быть Ночлежной не только по названию, но и по существу. Еще в 1910 году домовладельцы и жители Ночлежной улицы и прихожане Симеоновской церкви обратились с прошением в городскую думу о переименовании Ночлежной улицы и площади в честь сооруженного на этом месте храма, во имя Святого Праведного Симеона Верхотурского чудотворца — в улицу и площадь Симеоновскую. Городская дума своим решением удовлетворила ходатайство горожан (ГАСО ф. 8, оп. 1, д. 1986, л. 270). С именем Ночлежная было покончено. Зачем же, почти век спустя, возрождать то, что было отвергнуто самим народом и разумным решением городской власти? Нет на этой площади и храма, имя которого она носила. Более того, эта площадь во время тяжелейших испытаний нашего народа в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. приобрела новые роль и значение — отсюда на фронт отправлялись сформированные в нашем городе воинские части и соединения. 

Поэтому ее и назвали площадью Обороны. И не переименовывать ее вспять надо, а хороший памятник ставить на ней всем ушедшим на фронт в трудную годину и не вернувшимся к родным очагам и семьям. У подножия памятника должен быть заложен вечный огонь.

В этом же 1910 году рассмотрели и прошение жителей Водочной улицы. Они просили снять с их улицы оскорбительное название и дать улице имя Чеховская. Гласные думы согласились, но поскольку обсуждались и другие варианты — улица Театральная, Чупинская, Нижне-Вознесенская, передали вопрос комиссии на проработку. Могли ли тогда екатеринбуржцы предположить, что 93 года спустя появится в чьей-то голове мысль снова вернуть улице Мамина-Сибиряка имя Водочная? Не думаю, что возврат имени Водочная приведет в восторг екатеринбуржцев. Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк, замечательный романист, бытописатель Урала, юбилей которого недавно отмечался в нашем городе, заслуживает сохранения своего имени на табличках улицы.

Еще один неуместный «тандем» — «Кафедральная площадь — площадь 1905 года». И школьнику ясно, что площадь могла быть Кафедральной, пока на ней находился Кафедральный собор. Сейчас же Кафедральный собор стоит на улице Розы Люксембург и перед ним есть площадь, пока еще без названия. Но возвращать центральной городской площади старое название могут лишь люди, насквозь пропитанные злобой против советской власти.

Улица Татищева

Не вяжется с логикой и попытка возвратить площади имени Парижской Коммуны старого название Дровяной площади. Со строительством в 1910–1912 гг. здания оперного театра навсегда забыта торговля на ней дровами. Вместо дров на площади теперь присутствуют такие объекты культуры, как Уральский государственный университет и Театр оперы и балета.

Задумайтесь и над предложением переименования улицы 8 марта в старую Уктусскую. Улица Уктусская у нас сейчас есть другая. 8 марта — это не просто рядовая календарная дата. Это название символизирует уважение и признательность ко всем женщинам планеты, и давать улице любое другое название равносильно циничному оскорблению матери, жены, дочери, сестры, всех женщин Екатеринбурга. Надеюсь, все женщины города поддержат мой протест против переименования улицы 8 марта.

Еще до некоторой степени можно согласиться с возвращением старого наименования части улицы Народной воли. Улица оказалась разорванной на три отрезка, что в адресном плане не очень удобно. То же касается и улицы Красноармейской, разделенной на три отрезка застройкой по улицам Малышева, Куйбышева и Декабристов.

Отдельные «переименователи» перегибают основательно. «Красный крест», имеющий более чем вековую историю существования, в нашем городе перекрашен в крест зеленый — посмотрите вывески городских аптек. Это с перепугу перед всем советским, перед всем красным. А ведь «Красный крест» – символ милосердия и первой медицинской помощи. Крест зеленый — был только на аптеках ветеринарных. В активистах «Красного креста» ходили и члены царской семьи.

Изложенное выше не означает, что автор категорически против каких-либо переименований. Город наш — не застывшее образованнее — он растет и развивается. Сегодня в его состав включены и некогда отдаленные поселки Горный Щит, Северка, Шабры и другие. В результате в Екатеринбурге несколько улиц имеют дублированные имена, есть названия, не отвечающие топонимике.

Топонимика — лексикологический раздел, изучающий географические названия конкретной местности, а в нашем случае — Среднего Урала, и в названиях улиц города желательна местная специфика. В Екатеринбурге более тысячи площадей, улиц, переулков. Каждая пятая из них в своем названии имеет географический оттенок, но близкими к Уралу названы едва ли половина. Есть у нас улицы Бобруйская, Волховская, Даурская, Каширская, но нет, например, Алапаевской, Богдановической, Камышловской, Полевской. Как следует из фотоснимка, опубликованного «Уральским рабочим», появилась у нас «Улица Болдинская осень». При всем уважении и почитании таланта гения русской поэзии А. С. Пушкина, какое отношение к уральскому городу имеет это название? Если имелось в виду другое Болдино, где похоронен один из основателей Екатеринбурга — В. Н. Татищев, то из таблички этого не следует.

Вид на Центральный стадион

Из почти полсотни писателей, чьими именами названы улицы Екатеринбурга, жили и работали в нем лишь Д. Н. Мамин-Сибиряк, Ф. М. Решетников, П. П. Бажов да А. П. Гайдар. В качестве гостей сюда приезжали Демьян Бедный, В. В. Маяковский, А. Н. Толстой и А. П. Чехов. Еще проездом в ссылку были А. И. Герцен, А. Н. Радищев и Ф. М. Достоевский. Иными словами, лишь пятая часть. Почему бы на табличках с наименованиями улиц не прочитать имена уральцев А. П. Бондина, И. И. Ликстанова, В. К. Очеретина, Л. К. Татьяничевой. Писательская организация подскажет и другие имена.

Из архитекторов представлены в названиях улиц только М. П. Малахов, а ведь могли быть еще К. т. Бабыкин, Г. А. Голубев, П. В. Оранский, внесших существенный вклад в застройку города.

Из семи имен художников — наш лишь А. К. Денисов-Уральский. Считаю достойным для наименования улиц имена художников А. И. Корзухина, Л. В. Туржанского, скульпторов И. Д. Шадра, С. Д. Эрьзи.

Совершенно не представлена в названиях улиц творческая интеллигенция музыкальной и театральной культуры, мало творцов науки и техники и т. д., и т. д. Комиссии по топонимике есть о чем подумать. Может возникнуть вопрос, а где нам набрать столько улиц для этих названий? У нас более тридцати одинаковых названий, встречающихся дважды — улица Бажова, Буденного, Военная, Северная, Проезжая, Молодежная и другие. По три улицы имеют наименования Советская, Луговая, Московская, Первомайская и др. По четыре улицы названы улицами Кирова, Комсомольская, Красноармейская, Мира, Садовая, Свердлова, Строителей. И даже есть пять улиц Ю. А. Гагарина и Лесных. Разве это не резерв для новых наименований. Уж кто-кто, а почтовики будут приветствовать наведение порядка.

А сколько названий улиц хотя и различных, но настолько созвучных, что не сразу поймешь, о какой из них идет речь. Например, улицы Автоматики и Автоматчиков, Белорецкая и Белореченская, Березовая и Березовская и т. д.

Топонимика рекомендует подбирать для названия улиц наименования благозвучные, но ни в коем случае не возвращаться к названиям подобно Водочной, Ночлежной, Болотной, Лягушачьей.

Политизированный подход при переименовании улиц неуместен. История уже неоднократно подтверждала непредсказуемость развития общества, оно меняется — и за ним не угнаться. Нередко можно слышать: «долой имена расстрельщиков из имен улиц!». При этом имеют в виду лишь имена теоретиков марксизма-ленинизма, революционеров-демократов, руководителей советского государства, командиров Красной армии и т. д. Предлагается же вернуть царское имя Александровский проспект улице Декабристов. Уже вернули имя бывшего царя Николая II Горно-геологической академии, открыт памятник ему же и его семье у Храма-на-Крови в Екатеринбурге. Но ведь Николай II и вообще царский режим также относится к категории «расстрельщиков», причастных к расстрелу мирной демонстрации 9 января 1905 года перед Зимним дворцом или на Ленских золотых приисках. А сколько было карательных акций царизма, сколько передовых умов было замучено в тюрьмах и на каторгах только за то, что они желали лучшей жизни для народа. Это ведь тоже история и ее не перепишешь.

В газетах приходится читать, что кощунственно и непристойно Храму-на-Крови стоять на улице, носящей имя революционера-демократа Карла Либкнехта. Позволительно спросить, а зачем тогда ставили храм на старую улицу? Уместно здесь напомнить, что сам Карл Либкнехт, один из основателей Германской Коммунистической партии был тоже расстрелян своими политическими противниками, сторонниками монархического режима. Оправдание, что Храм-на-Крови поставлен точно на то же место, где находилась «расстрельная» комната, не согласуется с ранее сообщавшимся. Одно из двух — либо храм не на месте этой комнаты, где была расстреляна семья Романовых, либо дом Ипатьева не мешал в 1977 году спрямлению улицы К. Либкнехта. Такова логика. К тому же как бы точно ни была воссоздана та, снесенная четверть века назад комната, она не будет подлинной, она будет подделкой и зажигать в ней свечи и нести панихиды в ней будет также кощунственным.

В Екатеринбурге далеко не все горожане верующие, и учитывать при переименовании улиц и площадей только православные или иные религиозные чувства, игнорируя при этом чувства атеистов или людей иной веры, будет с точки зрения духовной морали неэтично.

Чтобы избежать ошибок в вопросах городской топонимики, нужно создать ответственную квалифицированную комиссию при городской администрации, в состав ее включить историков, краеведов, архитекторов, других представителей творческой интеллигенции. В комиссии обязательно должны присутствовать оппозиционные точки зрения, тогда «в споре родится истина». Состав комиссии обязательно широко обнародовать в СМИ, указать адрес и режим ее работы для приема граждан с предложениями по топонимике. Самой же комиссии порекомендовать отрешиться от политизированного подхода в переименовании улиц и площадей, по-научному решать этот сложный вопрос и не охаивать огульно семидесятилетний советский период в жизни города. Есть две замечательные народные пословицы: «Ум хорошо — а два лучше» и «Семь раз отмерь — один раз отрежь».

• Фото:Ульяна Яковлева