Цитадель

• Текст:Елена Петухова
  22 октября 2025
• Добавить в кабинетДобавлено в кабинет

Редкое явление

Авторская архитектура — загадочное понятие и очень редкое явление. Загадочное оно потому, что совершенно непонятно, каким образом архитектор, выполняющий вполне конкретный заказ на проектирование объекта с определёнными функциями, определёнными параметрами и в рамках жёстко регламентированного нормативного поля, может привнести в будущее здание часть своей личности и индивидуальный, узнаваемый почерк. Казалось бы, столько ограничений должны сводить на нет весь креативный потенциал, но тем не менее авторская архитектура существует, и в некоторые периоды, при определённых стечениях социальных, экономических и культурных факторов, она расцветает. В новейшей российской истории период расцвета яркой, характерной и индивидуальной архитектуры пришёлся на рубеж тысячелетий и первое десятилетие XXI века, подаривших целую плеяду отечественных Stararchitects. Но с тех пор прошло немало времени и не один экономический кризис, что привело к существенным корректировкам в том, что и как проектируют и строят. Запросы рынка во многом нивелировали стремление к самовыражению, приведя к общему знаменателю представления как профессионального цеха, так и их заказчиков о том, как должны выглядеть наиболее востребованные типологии коммерческой недвижимости. Этот процесс унификации очень сильно сказался на жилой архитектуре. Чуть в меньшей степени он затронул офисную недвижимость, прежде всего из-за меньших объёмов строительства, а также из-за того, что у компаний, имеющих деньги для строительства бизнес-центров или штаб-квартир, больше причин привлекать к себе внимание при помощи дизайна. Но все немногочисленные архитектурные изыски ограничены ещё и географически, фокусируясь в самых престижных районах наиболее успешных мегаполисов. Тем удивительнее встретить за МКАДом уникальный объект, наделённый ярко выраженной архитектурной индивидуальностью, в которой острая современность перемешана с целой коллекцией исторических и стилистических реминисценций, венчает которую поэтическая образность, глубокое понимание связи с природой и почти фанатичная профессиональная скрупулёзность в доведении до идеала каждого элемента здания, от фасадов и планировок до авторских элементов интерьера и благоустройства территории. Парадокс появления сегодня такого здания в депрессивной среде «замкадья» и в условиях стремящегося к нулю запроса на авторскость и культ качества — это и есть то, что предстоит нам исследовать.

Особый заказчик

Всякое уникальное явление складывается из сочетания не менее уникальных факторов, и в случае с комплексом «Цитадель» одним из таких факторов, безусловно, можно считать заказчика проекта. Причём как его юридическую ипостась — компанию «Артель старателей "Шахтёр"», так и персонально её генерального директора Владимира Ивановича Руппеля.

Представление обычного человека о золотодобыче ограничивается набором стереотипов и уверенностью, что это происходит где-то далеко. Сама добыча и климатические условия, в которых она происходит в России, как-то совершенно не наводят на размышления об удобстве и эстетике офисных пространств. Но чем труднее работа, тем, оказывается, больше люди ценят и стремятся создать вокруг комфортную среду. «Артель» ведёт свою историю с первых перестроечных лет и к нынешнему успеху шла непростыми путями, но на каждом этапе компания ставила во главу угла интересы людей и качество результата общей работы. Слишком дорого обходятся на севере спешка, небрежность и халатность.

С такой системой ценностей в 2011 году компания подошла к новой для себя задаче — строительству офисно-складского комплекса рядом с Москвой, необходимого для координации снабжения всем необходимым посёлков и разрабатываемых месторождений на Чукотке.

В приоритете была складская функция, но и места для размещения сотрудников компании должны были соответствовать корпоративному уровню, поэтому руководство приняло, как мы теперь понимаем, ключевое решение пригласить к сотрудничеству архитектора Юрия Игоревича Волкова, чей профессиональный путь начался ещё в 80-е годы прошлого века. Как это часто случается, помогла случайность: Владимиру Ивановичу понравился интерьер квартиры, которую в своё время сделал Юрий Игоревич. Видимо, в ней он увидел все те качества: перфекционизм в сочетании с романтизмом, глубокое понимание пространства, формы и материалов, которые в итоге и воплотились в «Цитадели».

Особое место

Следующим фактором, определившим результат общих усилий, стал выбор места под строительство комплекса. Сначала рассматривался другой участок, расположенный в юго-западной части тогда ещё Подмосковья, в районе посёлка Летово. Но он оказался тесноват для размещения нужного количества складских площадей, и заказчик остановил свой выбор на площадке в 2,5 км от МКАД, неподалёку от Хованского кладбища. Именно здесь планировалось строительство промышленной версии «Сколково» — технопарка «Индиго», входившего в концепцию застройки района «А101». Принадлежность к подобной инновационной идее показалась руководству «Артели» перспективной, и ими был приобретён в собственность участок площадью чуть меньше гектара. Но сияющие перспективы войти в состав современного делового района быстро померкли перед суровой реальностью прагматичного подхода к освоению ближайшего «замкадья», характерного для практически всех вылетных магистралей Москвы, застроенных бесконечными строительными и продуктовыми рынками, складами и промышленными предприятиями, переселившимися из столицы в дешёвое Подмосковье.

Впрочем, подмосковным выбранный участок был недолго. Пока проект офисно-складского комплекса разрабатывался и согласовывался в экспертизе Московской области, в 2012 году было принято решение о расширении Москвы и создании Троицкого и Новомосковского административных округов (ТИНАО), или «Новой Москвы». И тогда заказчику и архитекторам пришлось заходить на новый круг согласований проекта. Но это было позже, а вначале главным вызовом команде стало крайне недружелюбное и неживописное окружение, с которым нужно было что-то делать.

Особая форма

Согласно планам заказчика, на участке нужно было разместить около 3 тыс. кв. метров складских площадей, тёплых и холодных, и около 3,5 тыс. кв. метров офисных площадей, не считая паркингов на 100-150 машин и дополнительных помещений, необходимых для комфортного функционирования современного делового здания. Заказчик вначале видел периметральную застройку невысокими корпусами с внутренним хозяйственным двором, но у архитектора было более радикальное и концептуальное предложение — ответить на депрессивное окружение тотальной изоляцией от него, создав замкнутую систему, развивающуюся вокруг центрального круглого двора, который должен олицетворять идеальный образ природы, своего рода Эдемский сад, обнесённый для защиты высокими стенами офисно-складского комплекса. Вовне здание должно было быть обращено глухими фасадными плоскостями, усеянными равномерной россыпью маленьких, словно бойницы, окошек. Юрий Волков оттолкнулся от ассоциаций со средневековой крепостью, монастырём или ренессансным палаццо и создал их современную интерпретацию, не забыв в качестве постмодернистического жеста включить в композицию глубокий ров с водой и опускающийся по утрам и поднимающийся после окончания рабочего дня мост, который ведёт от гостевой открытой парковки перед главным фасадом к входным дверям комплекса.

На всём протяжении работы над проектом и во время строительства все участники процесса называли будущий комплекс «Колизей», и только в конце, когда были закончены фасадные работы и здание обрело свой окончательный вид, было найдено более точное и звучное название «Цитадель», отражающее главную особенность здания — комфортное и безопасное пространство, защищённое от внешней агрессивной среды.

Получилось максимально простое внешне здание в виде параллелепипеда со сторонами 54 на 60 метров и высотой чуть больше 16 метров, внутри которого, с небольшой сдвижкой от геометрического центра, вглубь и влево от главного фасада вырезан круглый двор диаметром 24 метра. Вокруг двора сосредоточена офисная часть, таким образом получающая необходимое естественное освещение, а противоположная сторона здания отдана под складские площади и подсобные помещения, которым окна не требуются. Круговые коридоры расположены снаружи офисов. Отсечённые ими угловые секции отведены под вспомогательные помещения и два лестнично-лифтовых узла.

Круглый двор внутри ортогонального сооружения — сама по себе достаточно сильная форма. Но в данном случае архитектор сделал всё для того, чтобы подчеркнуть эффектность циркульной формы и функцию двора как проводника света для офисных помещений, выходящих в него. Форму помогает акцентировать ажурная обходная галерея с ритмическим рядом стоек и тонкими горизонтальными мембранами решётчатых переходов. А равномерному распределению света внутри двора и его доступу в рабочие кабинеты способствуют огромные окна с минимальными импостами и зеркальные вставки, прикрывающие межэтажные перекрытия.

Простая и при этом выверенная планировка с сеткой несущего каркаса с шагом 6 на 6 метров напоминает нечто среднее между гипподамовой системой и идеальным планом Филарете. Вписывание круга в квадрат или квадрата в круг при создании проекта здания — это особое удовольствие, напоминающее о глубинной миссии каждого зодчего — создавать идеальный мир при помощи геометрии. И в данном случае всё получилось.

Возможно, заказчик поддержал предложение архитектора, увидев в нём гармоничное сочетание идеализма и прагматизма, или сработал один из аргументов, которые привёл Юрий Волков, представляя проект: «Давайте закончим застраивать землю сараями. Давайте попробуем сделать что-то стоящее. А это здание будет видно из космоса».

Защитная оболочка

Внешне здание выглядит так, как и должна выглядеть цитадель в XXI веке. Тёмно-серые, цвета графита фасады, набранные из крупных не то панелей, не то блоков (архитекторы приложили немало усилий, чтобы создать впечатление массивности облицовки), нависают над сложенными из пёстрого кирпича стенами цокольного этажа. Добавьте сюда то тут, то там вставленные элементы из травлёного под ржавчину металла, вроде огромных балок над проездами на подземную парковку или подпорных стенок и стелы с названием офисно-складского комплекса на въезде, и получится образ настоящей крепости, чья гостеприимность жёстко лимитирована шириной узкого проёма, открывающего проход в sanctum sanctorum (лат. святая святых) комплекса — внутренний двор.

Проход по перекинутому через ров мосту появляется рано утром и закрывается вечером, как и положено каждой уважающей себя крепости. В закрытом состоянии мост сливается с остальным фасадом, так как его нижняя часть отделана такими же панелями, как основные стены.

Здесь использована распространённая технология навесных фасадов на подсистеме компании U-kon с облицовкой композитными панелями «Алюминстрой». Команда проектировщиков разработала план облицовки, рассчитав размер панелей и толщины швов между ними, чтобы оптимизировать раскрой композитных листов, а главное — чтобы в заданную сетку чётко вписались оконные проёмы на офисных этажах и технические решётки, закрывающие выходы и входы системы вентиляции.

Монолитность серых стен на главном фасаде нарушает россыпь небольших квадратных вставок золотого цвета. Это архитектурный оммаж компании-заказчику, занимающемуся золотодобычей. Золотые квадраты, отблескивающие на солнце и хорошо заметные на фоне графитовых стен, напоминают вкрапления золотой руды в горной породе.

Мерцание «золота» органично дополняют блики от воды, заполняющей ров перед зданием. Опять-таки чистый постмодернизм и игра в цитаты, так как современный ответственный архитектор скорее всего сделал бы сухой ров или даже вместо рва проложил бы пандус для заезда в подземный паркинг. Но создатели «Цитадели» оказались весьма последовательны и принципиальны в выстраивании образа и кроме рва сделали ещё и водопад, вытекающий прямо из стены справа от моста. Но не стоит подозревать авторов в легкомысленном расходе ресурсов. Изначально водопад появился как вариант спуска воды с эксплуатируемой кровли, и только потом идея настолько понравилась, что вместо спорадического водопада, радующего арендаторов в дождливые дни, инженеры заложили систему циркуляции воды из рва, чтобы не зависеть от прихотей погоды. И теперь всё тёплое время года в ров ниспадает шумный поток, повышающий уровень кислорода в воде для осетров, выпущенных в воду сотрудниками «Артели». Рыб можно разглядеть в воде вечером, когда ров подсвечивается встроенными светильниками.

Уютный брутализм

Для входящего в «Цитадель» гостя авторы подготовили несколько сюрпризов, радикально меняющих восприятие здания. Практически ничто из внешнего облика не готовит зрителя к тому, что он увидит внутри. За исключением разве что кирпичных стен, которые снаружи играют второстепенную роль практичного цоколя, а в интерьерах превращаются в главную тему удивительного по насыщенности и продуманности всех элементов пространства, каждый из которых имеет свою собственную легенду, ассоциативный ряд и историю создания. Впервые попавший сюда человек ощущает себя внутри какой-то волшебной шкатулки (помните мультфильм «Шкатулка с секретом»?) со множеством загадочных и эстетских деталей, выполненных из кирпича, бетона, блестящего и чёрного железа, керамогранита и стекла. Каждая деталь или фрагмент интерьера, будь то раскладка напольных плит, открытый каркас лифтовой шахты или перемычки, словно бы сделанные из ржавых рельсов, не говоря уже об предметах мебели и обстановки, вплоть до решёток вентиляции и настольных светильников, — всё несёт на себе отпечаток личности архитектора и его тотального внимания и перфекционизма.

Подобная скрупулёзность автора в отношении своего творения давно уже перестала быть частью ремесла архитектора, который многие вещи оставляет если не на откуп поставщикам, то по крайней мере в зоне ответственности исполнителей и монтажников. Она расцветала в викторианскую эпоху в период торжества ар-деко, а закончилась где-то в середине прошлого века, сохранившись лишь у небольшого процента архитекторов, работающих с привилегированными частными заказами. Увидеть такой подход в масштабном коммерческом объекте, офисно-складском (!) комплексе на выселках, за МКАДом, сродни путешествию во времени. Тем более что по своему характеру и сочетанию лаконичного модернизма и изысканных в своей архаичности элементов интерьер ассоциируется с ироничным стимпанком, воспевающим торжество науки и искусства на рубеже XIX и XX веков.

По зданию очень интересно перемещаться, в каждом новом фрагменте открывая для себя ещё одну грань авторского замысла и мастерства в работе с различными материалами, фактурами и формами. Подземный паркинг — это «царство» монолитного бетона. Его оставили без отделки, так как при строительстве использовалась стальная качественная опалубка и получился весьма достойный результат. Бетон встречается и на других этажах, например, по монолитной технологии сделаны основные лестницы. Но выше нулевой отметки главным материалом выступает кирпич, харизмы которого с лихвой хватает на то, чтобы придать всем пространствам, даже техническим и вспомогательным, значительный характер, пардоксально объединяющий уют загородного дома и суровость бункера. Кирпичные стены создают эффектный фон для всех остальных материалов, давая им возможность выглядеть ещё более внушительно или, наоборот, изящно.

Прекрасным примером такого контраста может служить стеклянный лифт, выглядящий здесь словно «гость из будущего», «запертый» в каркас из чёрного металла, опоясанный по спирали бетонной лестницей и ещё упакованный снаружи в кирпичную оболочку. И несмотря на все эти защитные слои, хрупкость и уязвимость стеклянного лифта создаёт нужное авторам эстетическое напряжение. А если кому-то из посетителей удастся проигнорировать тщательно срежиссированную архитектором мизансцену, то его ждёт финальный сюрприз — стеклянный пол на выходе из лифта, позволяющий осознать высоту подъёма (ну или глубину падения) и оценить постмодернистическую иронию с включением в современный деловой интерьер цитаты из культового фильма «Индиана Джонс и последний крестовый поход» (помните «шаг веры»?). Разумеется, стеклянный пол, изготовленный из пяти слоев триплекса (четыре листа толщиной 8 мм и верхний защитный слой в 6 мм), полностью безопасен. Но редкий гость не усомнится при выходе из лифта в своём решении встретиться с сотрудниками «Артели». Кстати, при обсуждении возможных психологических проблем у пользователей лифта гендиректор «Артели» спокойно предложил альтернативу: «Пусть пешком поднимаются. Так оно ещё здоровее будет».

Забыть про брутальность и стимпанковские мотивы в интерьере не дают многочисленные детали и элементы обстановки, как антикварные, реально привезённые с рудников, так и новые, выполненные из самого разного по цвету и отделке металла. Большая их часть была изготовлена ведущим российским дизайнером Игорем Селиверстовым, благодаря которому были реализованы многие проекты российских архитекторов, вошедшие в «золотой фонд» авторской архитектуры новейшего времени. Юрий Волков оформлял в чертежи своё видение различных элементов, а затем Игорь Селиверстов уже разрабатывал их детально и придумывал технологию изготовления. Творческое сотрудничество двух художников привнесло в интерьер то самое ощущение рукотворности, которое так редко можно встретить сейчас в общественных интерьерах.

Интересно, что кроме стекла и металла, архитектор ввёл в интерьер ещё один материал с ярко выраженной энергетикой — дерево с просвечивающей сквозь прозрачный лак янтарной текстурой, самим фактом своего существования в пространстве меняющее его характер, делающее любую комнату уютной и тёплой. Казалось бы, зачем офисноскладскому комплексу уют, но для людей, хорошо знающих, что такое работа в максимально дискомфортной среде в антигуманных условиях, возможность проводить рабочий день в психологически и физически удобной обстановке является обязательным критерием качества интерьерного дизайна. Из дерева по авторскому проекту здесь выполнены многие предметы в офисах и в гостиничных апартаментах на четвёртом этаже. За изготовление деревянной мебели отвечал ещё один известный мастер — Марк Беляев. Включение в палитру материалов дерева объясняется ещё и принципиальной позицией автора, считающего, что архитектура должна находиться в гармонии с природой, и чем более ясно артикулирована эта связь, тем более гармоничным получится результат.

Камень и лист

Но как бы ни был проработан интерьер, сколькими бы замечательными деталями и объектами он ни был насыщен, смысловым, композиционным и визуальным центром притяжения всего внутреннего пространства безоговорочно является внутренний двор — своеобразный «зелёный центр вселенной», воплощение философии автора о соединении природы и архитектуры в гармоничное целое.

Благоустройство двора представляет собой симбиоз японских традиций и средиземноморских мотивов. За первые отвечают три живописные группы из ноздреватых каменных глыб, образующих небольшие холмы, засаженные многолетними растениями. Камни выбирались архитектором лично в садовом центре. Отобранные камни прямо на месте были сфотографированы, а затем оцифрованы и переведены в AutoCAD, где были сделаны чертежи с точным положением каждого из них. Это позволило существенно упростить монтаж на месте, так как рабочим не понадобилось долго и мучительно подбирать наиболее живописное взаимное расположение камней. Пронумерованные глыбы были доставлены на место и установлены за один день.

За счёт искусственных возвышенностей, увеличивших толщину плодородного грунта над плитой подземного паркинга, во дворе удалось посадить несколько декоративных деревьев, лиственных и хвойных кустарников.

Большая часть двора просто засажена газоном. Несмотря на то, что через газон проложена дорожка из каменных прямоугольных плит, никаких запрещающих знаков здесь не установлено, чем с удовольствием пользуются сотрудники, прошлым летом ходившие босиком и сидевшие на траве в обеденный перерыв.

Выстриженный концентрическими кругами газон напоминает «зелёную» версию японского сада камней, в которой песок заменён на траву. Не исключено, что по замыслу автора двор комплекса также изображает собой нашу планету в миниатюре, как это происходит в оригинальном японском саду. И тогда получается, что «Цитадель» охраняет ни много ни мало весь наш мир.

За средиземноморские мотивы отвечает виноград, посаженный несколькими группами вдоль обходной галереи. Для растений натянуты тонкие металлические струны, по которым они смогут расти вверх, до самой крыши, создавая дополнительный ажурный полог перед стеклянным фасадом. Вместе с декоративными деревьями во дворе красные листья девичьего винограда осенью придают двору особую звенящую красоту, возможность любоваться на которую — ценнейший подарок не только местным сотрудникам, но и любому человеку, который, проезжая мимо «Цитадели», захочет перекусить. Ведь расположенное рядом с двором кафе открыто для всех.

Природную тему, начатую во дворе, продолжает сад, разбитый по тем же ландшафтным принципам на крыше здания, чтобы компенсировать отсутствие живописных или хоть сколько-нибудь приятных видов вовне. В качестве своеобразного связующего звена выступают как виноград, растущий во дворе по галерее, так и дополнительные «зелёные агенты» — декоративные растения и лианы, посаженные рядом с лифтами.

В сад на крыше выходят окна офисов руководства «Артели», расположенных на четвёртом этаже, а также два из трёх апартаментов для приезжающих в командировку сотрудников компании. Поскольку толщина плодородного слоя небольшая, при разбивке сада архитекторы и дендрологи ограничились преимущественно кустарниками, можжевельниками и низкорослыми декоративными деревьями, для посадки которых используются приподнятые террасы с подпорными стенками из всё того же кирпича. Большая часть площади сада засажена газоном, в качестве акцентов выступают рокарии из живописных групп камней. Юго-восточную сторону эксплуатируемой кровли занимает оранжерея, в которой уже начала формироваться коллекция экзотических растений, включая ананасы и мандарины. Весь съедобный урожай поступает в кафе.

Над садом создан ещё один прогулочный уровень, продолжающий уровень крыши над четвёртым этажом. Несколько лестниц ведут на небольшую террасу с деревянными скамейками для приёма солнечных ванн и круглой дырой, забранной металлической решёткой, под которой растёт ирга. По замыслу архитектора, со временем она прорастёт сквозь решётку, создав визуальное воплощение принципа соединения природы и архитектуры. От террасы к периметру здания перекинут мощный металлический переход. Его массивность и брутальность радикально контрастируют с элегантностью сада на крыше.

Этим драматическим противопоставлением автор вновь напоминает нам о том, в каком здании мы находимся и по каким принципам оно выстроено. В нём всё строится на контрасте: архаичного и современного, закрытого и открытого, светлого и тёмного, живого и неживого. И эта непрекращающаяся борьба и одновременно единение противоположностей формирует палитру, из которой архитектор черпает вдохновение, образы и формы для своей авторской архитектуры.