Архитектура и неустойчивое развитие: новые дискурсы

Московский архитектор Елена Гольтяева признается, что ее всегда поражала многогранность профессии архитектора — получив фундаментальное образование, можно реализовать себя и в творческой, и в гуманитарной, и в технической сферах. Одно время Елена, как и многие ее коллеги, проектировала жилые дома, а в качестве хобби занималась античной архитектурой, работая на археологических раскопках. Увлечение даже переросло в магистерскую диссертацию.

«В конце обучения в магистратуре мне попалась декларация одного из подразделений Организации Объединенных Наций — ООН-Хабитат, где говорилась об устойчивом развитии, урбанизации стран третьего мира и налаживании жизни в городах, переживших катастрофы. Передо мной открылась совершенно новая возможность применить профессию как инструмент миростроения и гуманитарной помощи, и в аспирантуру я уже поступала на совершенно незнакомую мне специальность — градостроительство. Даже представить не могла, что исследование приведет меня, архитектора, в Научно-исследовательский институт МЧС, а некоторые тезисы работы будут использоваться при разработке позиции российской делегации в Совете ООН по правам человека»

Казалось бы, как такие организации могут быть связаны с архитектурой? В своем эссе Елена попытается ответить на этот вопрос и привлечь внимание к сложной, но сверх-актуальной проблеме.

Исторически архитектура развивалась и приобретала новые формы, следуя за эволюцией общества и цивилизации. Как и в моде, в архитектуре можно использовать понятия «высокая мода» и «прет-а-порте» — сначала возникают новые идеи, материалы, технологии, рождаются уникальные здания новых форм, а затем это постепенно начинает проникать в массовое строительство.

Смена формальных характеристик архитектуры — результат взаимодействия политических процессов, экономики, государственного регулирования, технологий, культуры, социальной инженерии. Новое возникает на фоне обновляющихся потребностей общества, старое отмирает, будучи уже не в силах обслуживать современные процессы. Сейчас в мировом архитектурном дискурсе постепенно осмысляется новая парадигма параметризма, массовый масштаб приобретает дигитальное течение.

Есть, однако, комплекс «приземленных» архитектурных проблем, к которым хотелось бы привлечь внимание. Речь идет о кризисном состоянии среды — населенных пунктах и объектах инфраструктуры, разрушенных в результате военных действий, техногенных катастроф и стихийных бедствий.

Наводнение в Ленске. 2001 год. Источник: https://ardexpert.ru 

В этом случае функционирующая среда обитания деградирует не вследствие смены эволюционной парадигмы, а из-за насильственного внешнего вмешательства. Поэтому к ней применимы такие, пока малоупотребимые в архитектурной науке термины, как «нестабильность», «неустойчивость», «нелинейность», «бифуркация».

В современном мире, где население динамично растет, дефицит ресурсов и конкуренция за них увеличивается, а окружающая среда устойчиво деградирует, ущерб от кризисов увеличивается, а минимизация отрицательных последствий выходит на первый план. Архитектура не остается в стороне — создание и восстановление городской среды, например, непосредственно влияют на решение более широких проблем развития, таких как предоставление базовых услуг, безопасность, занятость населения, социальная сегрегация, вопросы климата и экологической безопасности. Пренебрежение же этими проблемами чревато опасными последствиями — ухудшением уровня жизни, ростом социальной напряженности и протестных настроений.

Возникает вопрос: как формировать среду в условиях неустойчивости?

Не той «конструктивной неустойчивости», о которой говорят, как о новом уровне развития, достигаемом использованием современных технологий, динамикой и движением формы, а о неустойчивости развития, цена которой — человеческие жизни? Нет гарантии, что техногенная катастрофа не повторится, что конфликт не вспыхнет с новой силой, что природный катаклизм не вернется в едва восстановленный регион. Возможно снизить последствия стихийного бедствия, но полностью его предотвратить человечество пока не в силах.

Проблема военных конфликтов, влекущих за собой разрушение среды, еще сложнее и многограннее. Со второй половины ХХ века изменился характер конфликта. Если раньше война заканчивалась подписанием мирного договора и прекращением боевых, а, соответственно, и разрушительных, действий, то в наше время даже после формального прекращения войны наступает так называемый период неустойчивого мира, который может в любой момент трансформироваться обратно в «горячую» стадию. При этом возможны малопредсказуемые изменения в форме, интенсивности, масштабах, географии конфликта и самом его характере. Весьма показательные примеры представляют собой Ближний и Средний Восток: по Ливану, Палестине, Афганистану, Ираку, а с недавних пор — Сирии и Ливии разработано достаточно восстановительных программ, но реализовать их невозможно, так как устойчивого мира нет, и локальные столкновения влекут за собой новые разрушения. 

Бейрут после Гражданской войны 1975–1990 годов. Источник: http://www.habeeb.com

На протяжении всей истории правители и государства инициировали проекты планирования не только для удовлетворения потребностей, таких как доступ к жилью, транспорту и общественным зданиям, но и для продвижения политической идеологии. Сейчас архитектура и планирование стали использоваться как инструмент миростроительства, что подразумевает скорейшее восстановление инфраструктуры и снятие социальной напряженности посредством планирования среды, а иногда и как инструмент продолжения войны. Есть и примеры задействования строительства для экспансии — возведение израильских поселений на западном берегу Иордана или пресловутая «палестинская стена». 

Палестино-израильская стена. Источник: http://blogs.oregonstate.edu

Возникает закономерный вопрос — какова роль архитектора в этих сложных процессах, каковы зоны его влияния и насколько архитектура и планирование зависят от политических и социальных факторов? Сферы применения архитектурных знаний могут быть самыми разными — от проектирования путей эвакуации и защиты конкретного здания до вклада в формирование программ развития в масштабах населенных пунктов, а то и стран. Получается, что в архитектуре появляются и социальное, и экономическое, и политическое, и культурное измерения.

Сейчас основная цель человечества — обеспечение стабильного мира и устойчивого развития. Ее достижению препятствуют кластеры тлеющих конфликтов и природной нестабильности. Поэтому усилия архитектора не должны ограничиваться понятной мирной средой. Да, задачи, которые пытаются описывать нелинейную динамику и неустойчивость, самые сложные, но их решение — один из главных вызовов времени. Поэтому нужно более детально разрабатывать в архитектурном дискурсе понятия формирования среды в условиях неустойчивого мира, радикального планирования, взаимодействия переменных и постоянных параметров. Важно исследовать пути и способы повышения сопротивляемости среды к отрицательным внешним воздействиям антропогенного, техногенного, природного и смешанного характера.

  • Поделиться ссылкой:
  • Подписаться на рассылку
    о новостях и событиях: