Академия танца Бориса Эйфмана

• Текст:Людмила Лихачева
  9 июня 2020
• Добавить в кабинетДобавлено в кабинет

Идея

В стенах Академии Эйфман мечтал соединить достижения прославленной русской школы классического балета со своей авторской методикой подготовки танцовщиков для современных постановок. Кроме того, он задумал Академию танца как «социальный лифт» для одарённых детей из многодетных и неблагополучных семей. Таких воспитанников в новой школе предусматривалось более половины. Им нужно было дать жилье и общее среднее образование, поэтому в строительную программу Академии, помимо балетных классов и спортивного центра, были включены общежитие и учебные аудитории.

Никита Явейнархитектор, «Студия 44» «Создать такой архитектурный организм, в котором балетное действо происходит не для зрителя, а для самих себя, дать артистам возможность настроиться на определённое состояние, создать особую атмосферу и условия для творческих экспериментов – в этом я вижу главную идею проекта».

Воплощение

Понятно, что типовых решений тут быть не могло. Ответом архитекторов на вызов стала изобретательная объёмно-пространственная композиция. Параллельно северному фронту квартальной застройки, на подобающем расстоянии от жилых домов, они поставили административно-учебный корпус Академии. Спортивный центр с бассейном в его цокольной части заглубили под землю на пять метров, дабы соблюсти высотный регламент и требования по инсоляции квартир визави. Общежитие развернули окнами на юго-восток, придав ему форму вогнутой линзы. 

Плавная дуга фасада словно обняла деревянный особняк1, держась в то же время на предписанной пожарными дистанции от него.

Георгий Снежкинархитектор бюро «Студия 44»«В такого рода проектах обычно получается, что фасады красивые, а внутри — жёсткая технологическая схема. В нашем случае всё иначе. Школьный двор как состоявшийся архетип в нашем проекте перешёл в новое качество – теперь это сложная пористая структура».

Образы

Театральные эффекты начинаются прямо от входа: слева мы видим узкий «каньон» с круто взмывающей ввысь лестницей; справа – полого уходящие вниз ступени-террасы другой лестницы, которая может выступать в разных ролях – рекреации, амфитеатра, актового зала и т. п. Каждый репетиционный зал подобен аквариуму из матового стекла, вот почему, когда в них проходят занятия, Академия превращается в театр теней. При этом возникает сильное чувство эмоциональной сопричастности происходящему. Помимо высоких эстетических качеств, это стекло обладает достаточными теплосберегающими и звукоизолирующими свойствами. Полы в балетных залах отделали сценическим линолеумом Harlequin («Арлекин» – ещё одна ненамеренная театральная отсылка) – самым совершенным напольным покрытием для профессиональных танцев из имеющихся сегодня на мировом рынке.

Наиболее ярким по образу и насыщенным по смыслу получился интервал между жилым и административным корпусом – крытый атриум, в остеклённом пространстве которого «пляшут» (по выражению Никиты Явейна) двенадцать репетиционных залов. Расположенные на разных отметках, объёмы залов складываются в прихотливый агломерат, в котором изолированные помещения чередуются с открытыми пространствами рекреаций, лоджий и галерей, образующихся за счёт смещения «коробок» относительно друг друга. Развитая система коммуникаций (лестниц, лифтов, подвесных мостиков и т. п.) обеспечивает высокую вариативность перемещения по атриуму: в одно и то же место можно пройти разными путями. Прогулка по атриуму поражает многообразием впечатлений. Неожиданная смена ракурсов, одновременное раскрытие с некоторых точек трёх-четырёх визуальных планов, тщательно продуманная фокусировка на акцентных элементах – все это держит зрителя в тонусе, вызывает его неослабевающий интерес.

При всём богатстве пространственных переживаний эстетика интерьера Академии сдержанна и лаконична; она словно уступает пальму первенства самим актёрам и «декорациям второго плана» – видам на окружающий городской ландшафт, открывающимся за обширными витражами.