Миссия «Домбай»

• Текст:Евсей Перченков
  27 марта 2018
• Добавить в кабинетДобавлено в кабинет

Спустя время — в 1959 году, после моего окончания института, жизни в Иркутске, уже работая в проектном институте наша группа архитекторов по соответствующему Постановлению СМ СССР получила заказ на проектирование спортивно-туристского комплекса горнолыжного и конькобежного спорта в высокогорных районах Северного Кавказа — в Домбае и в Архызе.

При ознакомительных поездках с местом будущего строительства нас окружило молчаливое ожерелье величественных ледников, покрытые вечными снегами вершины Главного Кавказского хребта, живописные ущелья с вечно шумящими потоками горных рек.

Эмблема высокогорного комплекса «Домбай»

Началась большая работа всего института — целого ряда сотрудников разных специальностей. Надо было обеспечить жизнедеятельность будущего комплекса всеми видами инженерного оборудования с соответствующими сооружениями — водозабор для водопровода, очистные сооружения для канализации, котельная для отопления, линия электропередачи (ЛЭП) для электроснабжения, места расположения которых предусматривались в соответствии с вырабатываемым общим генеральным планом. Не говоря об основных объектах — гостиницах, канатных дорогах, лыжных трассах и самое сложное — их увязке между собой с соблюдением необходимых функциональных связей.

В этот период (впрочем, и дальше тоже) приходилось регулярно выезжать в Домбай через аэропорт Минеральных Вод, а дальше — 200 км на машине до Домбая. Вспоминается одна из поездок. Как-то в зимнее время самолёт Москва – Минеральные Воды по каким-то причинам приземлился в Краснодаре, а дальше пассажиров на старых автобусах уже в ночное время отправили по горным дорогам к месту назначения — в Минеральные Воды. В автобусе стали занимать места получше, а я сел на сплошное заднее сидение. Рядом уткнулся очевидно какой-то морячок в чёрной шинели. Впрочем, в темноте трудно было что-либо разглядеть. От постоянной встряски и пронизывающего холода постоянно ворочался, однако затем незаметно для себя заснул. Проснулся, когда автобус остановился, и все готовились к выходу. И тут я ощутил, что уютно покрыт чёрной морской шинелью. Не успев оценить ситуацию, увидел спину выходящего из автобуса моего морячка. Так я даже не знаю лица моего благодетеля. Но он прочно занял место в реестре моих Учителей жизни.

Снежные поля в горах

В горах с повышенной солнечной инсоляцией, с обширным снежным покровом появляются специфические условия при строительстве.

И вот именно этого опыта подобного строительства в СССР не было. Пришлось обратиться к опыту европейских стран. 

Для этого организовали две группы — группу спортсменов — горнолыжников, которые выбирали места расположения горнолыжных трасс с определением степени их сложности и группу архитекторов, выбиравших оптимальные места для расположения гостиниц и других объектов в увязке с канатными дорогами и лыжными трассами.

Были сделаны первые предварительные проекты, выставляемые в праздничные дни в витринах на улице Горького.

В 1961 году для углублённого изучения зарубежного опыта была организована поездка в Австрию с посещением горнолыжных курортов Тироля в австрийских Альпах.

Строительство горного отеля «По движению солнца»

Для поездки организовали единую группу, но мы уже знали, что архитектор, проектирующий горнолыжные комплексы, «обязан» стоять на горных лыжах, чтобы на себе почувствовать специфику функциональных связей, да и саму атмосферу особой жизни. В общей команде спортсмены — Заслуженный мастер спорта, альпинист и горнолыжник Алексей Малеинов, главный тренер сборной СССР, горнолыжник Юрий Преображенский, его брат — врач сборной, — чемпион мира по горным лыжам среди врачей-горнолыжников Владимир Преображенский, государственный тренер, горнолыжник Юрий Анисимов.

Для того, чтобы группа выглядела достойно в глазах Европы, из каких-то закрытых спортивных баз нам выделили свитера и ещё что-то, т.к. в магазинах не было ничего.

Мы с В. Жилкиным (Жилкин Валерий Константинович — архитектор, сын главного архитектора Иркутска, с которым Евсей Перченков проработал в творческом содружестве более тридцати лет — прим. ред.), конечно, взяли с собой где-то добытые старые ещё деревянные горные лыжи (правда крепления на ботинки приматывались проволокой) и как могли, иногда «своими боками», проходили спортивные трассы. Горы нас с лыжниками объединили и эта дружба осталась надолго.

Горнолыжный курорт «Куршевель», Франция

Первая зарубежная поездка произвела впечатление принципиально иного мира, в который при всём желании невозможно было вписаться. Постоянно чувствуешь себя провинциалом в гостях с боязнью не наследить, что-нибудь сделать не так. Но после посещения горнолыжных курортов Тироля в Австрийских Альпах — Китцбюеля, Зеефельда, Сан-Антона, Сан-Кристофа и других появилось ощущение иной, новой жизни, особенно при прохождении самим на лыжах горнолыжных трасс с канатными дорогами, видовыми площадками, с кафешками, со здоровыми радостными лицами людей. Не говоря о том, что в Китцбюеле впервые увидели и почувствовали освещённые вечерние горнолыжные трассы, сказочными змеями сверкающие на ночном небе.

Открылось другое восприятие пространства со своей особой атмосферой. Здесь, в горах, людей объединяет здоровое чувство «преодоления, каждого со своей долей опасности», и соответственно заслуженный отдых.

В районе города Инсбрука расположена гора Пачеркофер, где проходили олимпийские соревнования. Туда из города можно доехать на трамвае. И тут мы увидели устремлённые на нас заинтересованные взгляды пассажиров. Особенно запомнились элегантные, блестяще экипированные местные лыжники, с интересом разглядывавшие наше лыжное оборудование с намотанной проволокой.

Выбор площадок строительства

Генеральный план базы отдыха и спорта в Домбае

Когда мы в первый раз на лёгкой трассе вышли на лыжах, мы увидели, что у всех наших одинаковые синие свитера, выданные на какой-то базе. Стало жарко и их все сняли. Оказалось, что у нас одинаковые рубашки — (накануне отъезда в ГУМе выкинули чешский товар). На этих пологих склонах располагался небольшой бугельный подъёмник для детей. Его хозяин австриец, бывший у нас в плену, похлопывая рукой по сумке с деньгами приветливо произносил: «Капиталист». И добавлял: «Русский человек — кароший, начальник — плохо». В это время наши лыжники естественно пошли на лыжные трассы. На следующий день мы с архитектором В. Жилкиным тоже пошли за ними, но пропустили указатель «семейная трасса» (относительно лёгкая) и попали на олимпийскую трассу скоростного спуска (наиболее трудную из всех спортивных трасс). Часа через два мы кое-как добрались до финишной площадки и обессиленные, в последнем падении едва не врезались в очередь из детей на подъём по канатной дороге. И тут обнаружили, что мы находимся внизу, а вся наша группа — наверху, где по плану предстоит обед. 

А что значит отстать от группы — неприятности, вплоть до решётки. Да к тому же у нас ни копейки, а подъём по канатной дороге на вершину горы — немалые деньги. Стали бить себя в грудь — мы «фон русланд», нам надо наверх. В результате нас посадили на канатную дорогу, правда затем прислали счёт нашей группе.

Как выяснилось, к подобным специализированным поездкам примазывались кому ни лень. Из 30 человек в группе — нас архитекторов и спортсменов было меньше десяти. Остальных мы не знали. На деловых встречах с местными архитекторами они естественно сидели «столбами». Но на вопросы австрийцев «а кто они такие?» мы (по инструкции) отвечали «инженеры». Им было настолько тяжело сидеть на этих встречах, что нам впредь было рекомендовано (указано) вопросов не задавать, чтобы не затягивать совещания. Среди них выделялась активная дама из Министерства культуры — в музее в Вене при рассмотрении настенной живописи она спрашивала «а что, эти картины на холсте?», ей отвечали «это фреска». Не удовлетворившись ответом, опять спрашивала «ну да, понимаю, но это на холсте?» — ей уже на повышенных тонах «мадам, это фреска!». Причём, им командировка финансировалась. А мы всю поездку оплачивали сами. Но самое интересное было в том, что по итогам подобных командировок каждый должен был представить отчёт. И как жалко было на них смотреть, когда они просили нас что-то для них написать.

В горах Домбая

В конце поездки мы с Жилкиным для своих дам купили невиданные у нас спортивные прошитые квадратиками тёмно-синие пуховые куртки. В Москве в то время были только эти две подобные. 

Ходить в них по Москве было трудно. В троллейбусе в открытую говорили: «до чего дошла — напялила на себя стёганое одеяло». 

Сейчас это представить сложно. Ну а вскоре мы приобрели с помощью наших лыжников соответствующую горнолыжную экипировку, включая лыжи из сборной женской команды (они немного мягче), ботинки, крепления и прочее.

По итогам поездки мы составили обобщающее исследование с соответствующим графическим материалом по специфике строительства в высокогорных районах. В дальнейшем эта работа неоднократно выставлялась и публиковалась в печати. А в работе нам это постоянно помогало.