Честность, внимательность и попытка максимально сделать то, что нужно именно заказчику»

• Текст:
  24 сентября 2024
• Добавить в кабинетДобавлено в кабинет

— Вы более 20 лет занимаетесь дизайном интерьеров. Какую роль в вашей творческой биографии играют профессиональные конкурсы? Насколько они важны для вас как для художника?

—  Естественно, для любого честолюбивого человека конкурс — это некое подтверждение того, что ты чего-то стоишь. Абсолютно любому человеку, в какой бы сфере он не работал. Даже Леонардо Ди Каприо, который и так очевидно, входит в число лучших актеров мира, если вообще не самый лучший, когда получил Оскар, я уверен, что в этот момент он просто закрыл гештальт. То есть, как бы мы скептически не относились к профессиональным премиям, что бы мы ни думали, и как бы себе ни объясняли, что это все дело не объективное, и вообще творчество — субъективная вещь. Но, тем не менее, подспудно для каждого профессионального дизайнера и архитектора конкурс — это еще одно важное признание твоих заслуг.

— Расскажите о самых значимых для вас победах и наградах, которыми вы гордитесь как дизайнер.

— На каждом этапе развития для меня были важны разные победы. Например, когда проект бюро был опубликован в Andrew Martin Design Review, одной из самых престижных международных премий, это, в том числе, сподвигло нас на открытие офиса в Лондоне. И придало уверенность, что мы можем быть востребованы на мировом уровне. К тому моменту наше бюро в России достигло уже определенного уровня признания и известности.

Еще для меня стал значимым проект квартиры на Большой Грузинской, который в 2020 году завоевал очень много наград. Это тот самый случай, когда ты не специально делаешь что-то, чтобы кого-то удивить или впечатлить. Этот проект был очень естественным для меня. Мне кажется, я совсем не прилагал никаких особых усилий и просто выразил таким образом собственное представление о том, как должен быть устроен жилой интерьер. И неожиданно оказалось, что он понравился очень многим людям: попал на обложку AD, выиграл главный приз Золотого Трезини и еще множество российских конкурсов. Это было очень приятно.

— Нужно ли молодым и начинающим дизайнерам в обязательном порядке участвовать в конкурсах, или для того, чтобы состояться в профессии, достаточно нарабатывать хорошее портфолио?

— Да, конечно, нужно. Я понимаю, что каждый раз это выход из зоны комфорта. И понятно, что эмоции могут быть приятные или неприятные, ведь победителей конкурсов немного. Но даже если вам будет казаться, что вашу работу оценили несправедливо, все равно это заставит думать, что не так, а что могло не понравится. Мне кажется важно в любом конкурсе получить возможность посмотреть вокруг, увидеть, что делают твои коллеги и, волей-неволей, вы, благодаря полученному опыту, как-то сами себя апгрейдите.

— Почему вы согласились войти в состав жюри новой премии в области архитектуры и дизайна интерьера Light Awards? Вас часто приглашают в качестве эксперта на подобные мероприятия? Как вы к этому относитесь?

— Я довольно часто соглашаюсь на предложения войти в состав жюри. Особенно, если это конкурс для молодых архитекторов. Мне очень интересно видеть творчество молодых ребят. Иногда, студенческие работы удивляют своим свежим взглядом и нестандартным подходом. Отсутствие опыта тут может быть в плюс, так как на тебя еще не давят рамки, которые ставят заказчики, нормативы и бюджет. 

— Какие из своих новых проектов вы бы выставили сейчас на конкурс, если бы сами участвовали в нем? Почему именно их?

— Сейчас мне не особо интересно выставлять на конкурс свои интерьерные работы. Для меня стало новым и очень важным направлением в работе создание коллекций мебели и света. Да, мы создавали свои авторские коллекции под брендом O&A London, но сейчас это совершенно другая история. Я пробую работать в новой стилистике, все предметы мы делаем в России с российскими компаниями. Это совершенно другой подход в работе, более демократичные цены и, надеюсь, потенциально более востребованные коллекции. Одновременно мы делаем такие вещи, которые станут скорее коллекционными. Мне, как архитектору, очень интересно найти особую органику в предметном дизайне и, соответственно, получить оценку профессионального сообщества. 

— Какими из своих проектов вы особенно гордитесь? Чем они отличаются от остальных? Есть ли проекты, которые завоевали всеобщее признание, а вам они кажутся не настолько стоящими внимания, чем какие-то другие, которые остались как бы в тени?

— Есть проекты в портфолио нашего бюро, которые не получили особого признания и наград на конкурсах. Например, есть загородный дом на Рублевке. На мой взгляд – это вещь крутая и сильно опередившая время! Мы собрали тогда очень редкие винтажные вещи и антиквариат со всего мира, создав современный интерьер с применением коллекционных предметов 50-60-х годов. Едва ли в этом доме можно обнаружить хоть одну случайную вещь. Или квартира на Трубецкой создавалась с большой душой, у нас сложились очень хорошие отношения с клиентом. Поэтому скажу так: особенно я горжусь теми проектами, где клиенту хорошо жить, а не теми, что получили больше всего наград.

— Можете ли вывести «формулу» идеального интерьера?

— Я уже много раз говорил о формуле идеального интерьера. Это должен быть интерьер вне времени. Он должен быть в верном контексте – то есть идеальный интерьер для каждого места свой. Он должен органично сочетаться со страной, с городом, с окружающим пейзажем, с людьми, которые там живут, с бэкграундом семьи. Идеальных интерьеров миллионы, и так и должно быть, так как существуют миллионы людей, во множестве стран и мест, и миллионы вариантов интерьеров, подходящих ко времени, месту и людям.

— Над чем вы работаете сейчас?

— Сейчас наше бюро работает над большим количеством масштабных проектов. Это и девелоперские проекты, и целый поселок, где мы разрабатываем концепцию всего комплекса. Это и дома, и ландшафтный дизайн, и частные интерьеры, и общественные пространства. Мне интересно работать как с большими архитектурными формами, так и создавать предметный дизайн, прорабатывая мельчайшие детали.

— Изменился ли ваш подход к созданию интерьера за последние 10 лет? 

— Да, очень изменился. Раньше я больше внимания уделял именно архитектуре наших проектов, оставив цветовые решения, настроение интерьера и декораторские вещи на коллег. Сейчас я принимаю непосредственное участие в создании образов. Мы с арт-директором бюро Александром Миллиром даем возможность проявить себя молодым дизайнерам, которые в последнее время присоединились к нашей команде. Именно благодаря этому интерьеры стали намного более разнообразными по стилю. Не важно, будет ли это общественный интерьер или это частный интерьер, мы уделяем больше внимания арту. Раньше нашему бюро были свойственны интерьеры исключительно в стиле неоклассики, а в последние годы многие наши проекты стали очень лаконичными, современными, можно даже сказать минималистичными. Они построены на арт-объектах и на коллекционном дизайне.

— Каковы основные принципы взаимодействия с заказчиком?

— Честность, внимательность и попытка максимально сделать то, что нужно именно заказчику. Если мне кажется, что желания заказчика являются неверными или абсурдными по той по той или иной причине, я стараюсь деликатно это донести.

— Насколько сильно на ваши проекты влияют актуальные тренды в дизайне интерьеров? Мода на определенные материалы, стилистику, ресайкл? 

— Я, честно говоря, не особо слежу за трендами. Но есть запрос на натуральные материалы, природную стилистику в интерьерах, recycle. Все чаще люди приходят за более демократичными, простыми европейскими интерьерами, которые, скажем так, больше для жизни. Это происходит само собой, и мы можем даже сами себе не отдавать в этом отчет.

В идеале, мы должны быть не в трендах, мы должны опережать их и предвосхищать. Вот почему я говорил выше о доме на Рублевке. Это была история, когда мы совершенно по-новому подошли к созданию интерьера, выбирали и искали предметы мебели, которые у нас на рынке появились гораздо позже. И опередили тренды лет на десять. И это было очень круто. 

— Есть ли у вас какие-то принципы, от которых вы ни за что не откажетесь в угоду сиюминутным веяниям?

— Я не знаю, что назвать в данном случае принципами, но вот я, например, никогда не буду делать классический или барочный интерьер в едином стиле. Или, наоборот, минималистичный интерьер, потому что совсем сухой, не эклектичный интерьер, мне кажется неживым. Эклектика для XXI века абсолютно естественна и органична. А я бы никогда не стал делать что-то, что с моей точки зрения противоестественно.

— Есть ли у вас профессиональная мечта?

— Моя профессиональная мечта – заниматься большой архитектурой, какими-то градостроительными задачами. Создавать проекты, в которых экстерьер, интерьер и ландшафт создают единую гармоничную картину. Когда мы изучаем произведения мастеров 20 века, на которых все опираются – Мис ван дер Роэ, Фрэнк Ллойд Райт, Гропиус и друие, – мы видим, что люди как раз таки решали экстерьер, интерьер и близлежащий ландшафт в совокупности. Однако, сейчас тренд другой – архитектуру больших комплексов поручают одним, ландшафт другим, а интерьеры третьим. Так вот я мечтаю работать именно комплексно, решая масштабные задачи.

— Ваше бюро работает как в России, так и в Великобритании. Влияет ли на вашу работу менталитет и история страны, в которой вы работаете? Отличаются ли проекты, созданные в России и за рубежом?

— Конечно, влияет и, конечно, отличается. В России все несопоставимо качественней. Качественней и с точки зрения исполнения, и подхода. И, скажем так, юридические, человеческие взаимоотношения в России и Великобритании оказывают большое влияние на работу.

Ну а отличаются ли проекты, созданные в России и за рубежом? Для меня самое важное – это контекст. Конечно же, дом на Лазурном берегу выглядит одним образом, в Барселоне другим, а в Ташкенте третьим, так же как в Амстердаме и в Лондоне. Я специально перечисляю конкретные проекты, над которым работало наше бюро. И, на мой взгляд, нам удалось во всех этих проектах соотнести энергетику места и интерьер.

— Существует ли вообще такое понятие, явление, как российский дизайн? В чем его основные отличия – материалы, подходы, взгляд на интерьер?

— На мой взгляд не существует. То есть российский дизайн, вообще российская культура, если говорить шире, всегда отличалась тем, что она заимствовала, перерабатывала на свой лад. Причем, скажем так, эта переработка ощущалась спустя годы, спустя десятилетия, а то и столетия. Она перерабатывала совершенно разные заимствованные культурные коды, соединяя Запад и Восток.

И мы, если говорить про интерьеры, конечно, заимствовали в прошлом многие стили и подходы. Франция, Италия, Англия, Китай, Голландия оказывали огромное влияние на архитектуру и искусство в нашей стране до революции. А после развала СССР стало очевидно, что наше отставание – это просто недостижимая пропасть. У нас дизайна интерьера тогда, можно сказать, не было вовсе. 10 лет назад мы уже видели спины ушедших вперед людей, а сейчас мы во многом поравнялись. Но мы все равно находимся в общих трендах, являясь частью мировой культуры. 

Другое дело, что мы можем, и уже отчасти это получается, находить свой подход к дизайну, особенно когда говорим об арт предметах, мебели и свете. Сейчас прослеживается поиск идентичности, создание русского кода. Например, типичные для русской культуры формы, которые присутствуют в храмах, получают новое современное прочтение. Это не будет новый стиль в дизайне интерьера, но в отдельных предметах это, конечно, может и даже должно присутствовать.

— Вместе с вами в жюри премии Light Awards работы участников будет оценивать звезда индустриального дизайна Фабио Новембре. В прессе его называют «сюрреалистом и провокатором». А как вы относитесь к его творчеству? Близки ли вам его подходы?

— Фабио работает в основном с коммерческими интерьерами, которые дают больше свободы для творчества. Не удивительно, что его называют провокатором. Он и должен поражать, удивлять. Мы посещаем такие интерьеры раз в год, а может и раз в жизни. Поэтому этот интерьер должен быть запоминающимся. На мой взгляд, его творчество в сфере общественных интерьеров и рекламы – это вещь, бесспорно, классная и очень талантливая! Если же говорить про частные интерьеры, то лично я эпатаж не очень люблю. Для такого дизайнера как Фабио Новембре должен найтись свой клиент, который оценит такой подход.