Отойти от искусства

Об Иване Тузове часто говорят как о ярком представителе молодой арт-сцены Санкт-Петербурга, чей художественный язык стал быстро узнаваемым. Одни считают, что в искусстве этого веселого парня имеются отсылки к жанру карикатуры, где юмор, гипертрофия и уподобление чему-либо считаются характерными. Другие говорят о визуальной простоте его изображений, являющейся откликом на скоростной темп жизни современного человека. Так и выходит, что понятие пиксель-арта прочно закрепилось за фигурой Тузова, а его работы стали массово множиться в социальных сетях благодаря постоянным репостам интернет-пользователей. Перед тем, как побеседовать с Иваном, редакции TATLIN хотелось узнать о становлении, трудностях формирования собственного стиля, популярности и многом другом, но, как выяснилось позже, эти вопросы оказались лишними, поскольку беседа с художником вышла за границы интервью и обрела новое качество — настоящей исповеди. 

«В начале июня я вернулся из Владивостока, где участвовал в двух резиденциях. Первая длилась около месяца, чего не всегда достаточно для проекта. Если ты знаешь, куда тебя приглашают, то желательно заранее изучить место, как следует подумать о том, что хочешь сделать. Перед поездкой в «Зарю» (Центр современного искусства во Владивостоке — прим. ред) я собирал какую-то информацию про Владивосток, но, честно говоря, мне было интереснее осмотреться и начать придумывать уже на месте. Я столкнулся с тем, что в резиденциях от тебя всегда требуется результат, есть месяц, по истечении которого нужно обязательно что-то представить. Я чаще стал думать о том, что у художника всегда есть мысль о том, каким путем идти дальше. Но после политических акций последних лет, проведенных группой «Война», Павленским или Pussy Riot, другие перформансы кажутся слишком постными. 

За последнее время у меня сложилось впечатление, будто все, что создается сегодня, не является искусством, а то немногое, что им считается, мне просто не интересно.

Поэтому, когда я приехал во Владивосток, то понял, что от меня опять требуется бесконечное умножение моих пикселей, которые по определению воспринимаются веселыми картинками, на которые люди либо смотрят и через минуту забывают, либо вообще не испытывают никакого воздействия. Но если они и воздействуют каким-то образом, то к чему это вообще может привести?

Да, у меня есть свой «язык», благодаря которому я известен определенной публике и арт-сообществу, но лично мне какие-то моменты в этом «языке» не нравятся, хотя кому-то они могут показаться и сильными сторонами — например, несерьезность и чрезмерная иллюстративность. Поэтому в последнее время я делаю работы, связанные в основном с текстом. Текст — более нейтральный. Также мне стала интересна фотография как более сложный медиум. С одной стороны, она безоценочна — по снимку, изображающему какое-то событие, не видно, весел фотограф, грустен или радостен. А с другой, это все-таки взгляд художника, способный передать определенное настроение.

Все предыдущее, что я делал, было связано с саморефлексией, желанием заявить о себе. Для меня это было необходимо как воздух или еда. Но сейчас настал другой период жизни, когда я не испытываю потребности создавать что-то постоянно.

На самом деле, мне надоел формат веселых картинок, фотожаб, бесконечных пабликов Вконтакте и приколов, которые постоянно тиражируются. От этого очень сильно устаешь, да и мне не особенно хочется множить одно и то же. 

Иногда, действительно, получается сделать что-то удачное и тонкое, но я все равно хочу отойти от юмора в искусстве. Это не означает, что я полностью отказываюсь от всего сделанного. Может, я вернусь к этому позже, но сейчас ищу нечто новое.

У художника искусство и жизнь — нераздельны. Они существуют и параллельно, и совместно. Но сейчас мне не нравится, как современные художники посредством создания произведений пытаются достичь карьерного роста, а многие начинают играть роль людей с рупорами, которые только и делают, что кричат: «Смотрите, я создаю искусство! Следите за мной!». Сейчас мне важно транслировать свое творчество не во внешний мир, а на мое ближайшее окружение, важно обсуждение идей с близкими людьми, а не ориентированность на самопродвижение. 

Множить в каком-то безумном, необдуманном темпе свои картинки — теперь это под вопросом. В последнее время потребность в общении с людьми, которые находятся не только внутри искусства, у меня только увеличивается. Такая форма коммуникации сейчас мне кажется более естественной.

Недавно я беседовал с одним приятелем, и мы сошлись на том, что в настоящее время в Питере создается мало интересного искусства. Многие художники заявляют о непростой ситуации, сложившейся в арт-среде по причине сильного доминирования политической повестки. Это просто невозможно не заметить. Поэтому искусство, не связанное с политикой, получается либо глупым, либо лицемерным и слишком бесчувственным. А если делать политическое искусство, то чаще всего оно напоминает простой активизм. Многие художники не готовы к этому и не видят себя в качестве активистов, поэтому одна из форм, как стоит себя вести в этой ситуации – это отойти от искусства вообще. В связи с этим я не то чтобы пытаюсь полностью отойти от искусства, но у меня идет переоценка некоторых моментов. Сейчас, когда я все больше погружаюсь в теорию, мне становятся интересны левые, феминистские дискурсы — именно они оказывают на меня большее влияние в данный момент.

Я хочу больше учиться. Теория всегда параллельно присутствовала в моем творчестве, но, может, мне просто хочется быть более компетентным. Все тексты, содержащие новейшие идеи, в основном публикуются на английском или других европейских языках. Получается, что самые актуальные мысли не так быстро доходят до России. Идеи идеями, но для меня важно находиться именно в российском контексте, и применять эти идеи здесь же. Я не хочу переезжать куда-то только для того, чтобы просто жить». 

  • Поделиться ссылкой:
  • Подписаться на рассылку
    о новостях и событиях: